Люку стало неловко.
— На, списывай, — положил он тетрадь на середину стола.
— Если ты, Ведеркин, так должок Таракану отдаешь, то зря. Он, дурень, сам виноват. Его не столько за тобой смотреть, сколько на атасе стоять послали, а он собственного дядьку проморгал!
Сообщивший это Уилл бесцеремонно всунул голову между голов сидящих перед ним и принялся списывать.
Таркин-Таракан только чуть подвинулся, чтобы тому виднее было. На одноклассника он особо не обиделся. Да и тот цеплял его не со зла. Скорее, покровительственно. В общем, лезть в чужие уже давно сложившиеся отношения резона нет. Если Таракан по слабости ли характера, или по легкомысленной его легкости в лидеры не метит и комфортно себя чувствует в тени харизматичного Тагге — так тому и быть. А о своем месте заботиться надо.
— За Ведеркина и в ухо прилететь может… — внешне беззлобно уточнил Скайуокер.
— Тебя за язык никто не тянул. То, что достоин погоняла посолидней, доказать надо.
Домой Люк вернулся с синяком под глазом и выбитым зубом. Зато — Лордом. Что ж, отцу за право стать лордом ситхов пришлось платить куда дороже.
* * *
— Татуин на связи, милорд.
Вейдер кивнул связисту и поудобнее устроился в кресле, слегка напоминающем трон. Едва ли его сводному братцу надо напоминать о разнице между ними, но лишний раз подчеркнуть собственный статус стоит.
Голографические фигуры супругов Ларсов форсировать социальную пропасть, разделяющую их и новоявленного родственника, и не помышляли. Чинно склонили головы в поклоне, не смея поднять глаз.
— Доброго вам… времени суток, милорд Вейдер, — хором, словно репетировали, вымолвили наконец Ларсы.
Лорд Вейдер благосклонно кивнул. Он к собственному удивлению никак не мог определиться с тоном, которым следует говорить с людьми, которых его сын столько лет считал самыми близкими на свете. Поэтому просто дождался, когда Оуэн Ларс заговорит сам.
— Как здоровье сына вашего, Люка?
— Спасибо. Здоров. Передает вам привет. Купил подарки. Только отсылать их на Татуин не вижу смысла.
Беру всплеснула руками, какие, мол, подарки? Зачем тратиться попусту? Но Вейдер прервал ее властным жестом.
— Вам самим больше нечего делать в этой хаттовой дыре — Татуине.
После минутного замешательства Ларс открыл, было, рот, но так ничего и не сказал.
— Твое мнение, Оуэн, меня не интересует, — невидимая рука легла на плечо фермера не то угрожающе, не то покровительственно. — Но я не хочу чтобы дорогие для Люка люди подвергались опасности.
