Чтоб вас орлиный взор с презреньем провожал
Того, кто родину, как сердце, выстрадал в траншеях,
Того, кто родиной в сердцах народов стал.
Вы торговали родиной и кровью,
Чумы ревнители, наймиты сатаны;
— И вам глаза и речь даны?!
— И облик человечий вам дарован?!
Пусть вас народный гнев укутает удушьем,
В позоре пусть горят, пускай сгорят дотла
И ваши черные палаческие души,
И ваши прокаженные тела!
Помазанный фиглярами на царствие палач,
Мечтавший вены нам открыть холеными ногтями, —
За все мы воздадим — за детский плач,
За матерей, за боль, испытанную нами.
Запомним все. И горечь ран, и боль обид.
Так пусть же белый звон иудиной монеты,
Как месса черная, во все концы планеты
О вашей гибели позорной прозвенит!
Похлебка власти вам мерещилась во мгле
На трупах матерей; и в призраках развалин;
— Не вы ль позором шли по этой радостной земле
И родиной ее бесстыдно называли?
Но слушайте, изменники, — идут
Народы, как леса, идут, не пригорюнясь;
Их каждый шаг — бивак, их каждый шаг — редут,
Их лучшее вооруженье — юность.
Пусть там, на площадях, грохочет и стенает
Дробь барабанная, вселяя в сердце грусть;
Пусть черная труба от Рейна до Дуная
Скликает армии в поход крестовый, пусть,
Могучий исполин, в боях встречавший весны
И с дюжиной фронтов покончивший один,
Сквозь орудийный жар и жар сыпнотифозный
Прошедший напролом могучий исполин,
Не устрашавшийся ни бури и ни жажды,
Ни топи, ни песков, — не по своей вине
Трагедию войны познавший не однажды,
Себя почувствовал опять, как на войне.
