Далее ее путь снова лежал в Нью-Йорк, где она вновь возобновляет знакомство с Альбертом Роусоном, который оставил такие воспоминания о тех встречах:
"Лицо у нее было круглое, как луна, — такая форма высоко ценится на Востоке; глаза ясные и чистые, мягкие, как у газели, когда она спокойна, но вспыхивающие по-змеиному, когда она сердится или возбуждена. Лет до тридцати она сохраняла девичью фигуру, гибкую, мускулистую и хорошо сложенную, способную радовать глаз художника. Руки и ноги у нее были маленькие и изящные, как у нежной девушки… Устоять перед ней было невозможно, всего за одну беседу она способна покорить любого человека, успевшего приобрести достаточно жизненного опыта, чтобы не считать себя центром мироздания. Ее мало трогало мужское восхищение". Он увидел ее "неутомимой искательницей знания, постоянно работающей и неудовлетворенной. Больше света, больше фактов, прогрессивные теории, различные гипотезы, новые предположения — постоянное устремление к идеалу".
Путешествие по Америке заняло у Елены Петровны около двух лет. Она пересекла страну с востока на запад, побывав в Чикаго, а затем с караваном эмигрантов через Скалистые горы направилась в Сан-Франциско. Затем снова путешествовала по Южной Америке.
Она пересекла Тихий океан и достигла Калькутты, вспоминая об этом следующее: "В 1856 году я поехала в Индию только потому, что тосковала по Учителю. Ездила из одного места в другое, никому не говоря, что я русская…"
Впечатления о том путешествии появились много позднее в ее труде "Разоблаченная Изида": "Когда, много лет тому назад, мы первый раз путешествовали по Востоку, исследуя тайники его покинутых святилищ, два мучительных и постоянно приходящих на ум вопроса угнетали наш ум: "Где, кто, что есть БОГ? Кто видел когда-нибудь БЕССМЕРТНЫЙ ДУХ человеческий и смог убедиться в бессмертии человека?"
Стремясь изо всех сил разрешить эти ставящие в тупик вопросы, мы именно тогда и соприкоснулись с некоторыми людьми, наделенными такими таинственными силами и такими глубокими познаниями, что поистине мы можем назвать их мудрецами Востока… Они показали нам, что при объединении науки с религией существование Бога и бессмертие человеческого духа могут быть доказаны так же, как теорема Евклида. В первый раз мы убедились, что в восточной философии нет места ни для какой другой веры, кроме абсолютной и непоколебимой веры во всемогущество собственного бессмертного "я" человека. Нас учили, что всемогущество это проистекает из родства человеческого духа со Всемирной Душою — Богом! И тот, говорили нам, не может быть доказан ничем иным, кроме духа человеческого. Человек-дух свидетельствует о Боге-духе, как одна капля воды свидетельствует об источнике, откуда она, должно быть, произошла".
