– Я не знаю. Что это за жизнь?
– Никто не зарабатывает на комиксах. Или писанине.
– Никто?
– Думаю, нет.
– То есть никто, кроме тех, кто зарабатывает.
Джонатан кивнул.
– Но я точно не стану одним из них.
– Все зависит от того, как работать и есть ли у тебя что сказать людям. От целеустремленности, от удачи. Нельзя сдаваться, когда все остальные уже сдались. От того, сколько денег тебе нужно. Где жить. С кем жить.
– Чтобы жить в Нью-Йорке, нужно целое состояние.
– Ну и? Не живи в Нью-Йорке. Поезжай в Портсмут, Портланд, Бурлингтон, Остин. Я не знаю. В Шарлотту, Питтсбург, Роли, Тусон, Анкару, Бильбао.
– Я понял, – Джонатан зажал виски ладонями. – Мне надо подумать.
– Думай, – сказал Грили. – Все время думай.
– Ты разве не понимаешь? Мне нужно все решить.
– Нужно ли? – посмотрел Грили. – Сейчас прорешаешь свою жизнь, а следующие пятьдесят лет что будешь делать?
– Я не знаю, – ответил Джонатан. – Почему ты мне задаешь все эти вопросы? Я просто хочу стать счастливым и быть им.
– Ты ведь мало что о жизни знаешь, да?
– Мало, – покачал головой Джонатан. – Но я очень стараюсь узнать. В университетах курс должен быть такой: «Как стать человеком».
– Наверное, он есть, – слабо улыбнулся Грили.
– Я-то думал, у меня все нормально. Есть работа, девушка и все такое.
– Все такое – что?
– Все, что полагается иметь.
– Поздравляю, – вздохнул Грили. – И как тебе с этим всем?
– Не очень, – нахмурился Джонатан.
– Вот именно.
Грили доел сэндвич и дал знак официанту, что им нужен счет.
Джонатан попытался представить себе секс с Грили. Конечно, такой вариант и близко не рассматривался, просто Джонатану отчаянно хотелось окунуться в его ауру спокойствия.
– Вместо того чтобы вытаскивать меня на обед и задавать мне вопросы, на которые нет ответов, лучше бы принял за меня все нужные решения.
Грили засмеялся.
– На самом деле. Я не шучу.
– Это твоя работа, Джонатан, – вздохнул Грили.
«Еще одна работа, которую я презираю и ненавижу. Просто класс», – подумал Джонатан.
16
Джонатан хотел доказать Джули, что любит ее больше всех остальных форм жизни, но это желание, к его искреннему сожалению, требовало отсутствия собак на время их романтического уикенда. Попросить Макса посидеть с собаками он не мог. Или, может, и мог, но не хотел объяснять ему про медовый месяц. Поблизости от дома был бутик-отель для собак, и он проходил мимо него много раз. В это субботнее утро он сжал зубы и переступил его порог. Золотыми буквами на стеклянных дверях было написано «Фидо-Суитс».
