В одном из запасных полков оказался и генерал Пигурнов. Он приехал на машине. Встретил нас командир части. Выглядел он неказисто. Обрюзгшее лицо, мутные глаза, какая-то жеваная гимнастерка. Голос сиплый, надтреснутый. Он не мог скрыть испуга: не ожидал нашего приезда. Докладывал путано. Раньше я его знал совершенно иным. Просто не верилось, что за несколько месяцев человек смог так опуститься. Правда, дисциплина и боевая подготовка в части были хорошими. Но комполка не имел к этому никакого отношения. Командовал здесь, по существу, его заместитель.
По нашему распоряжению на опушке леса были выстроены все восемь рот запасного полка. После обычного в подобных случаях церемониала Пигурнов спросил бойцов:
- Ну как, не надоела еще вам эта курортная жизнь?
По шеренгам пробежал легкий смешок.
- Разрешите сказать, - обратился ко мне чернолицый сержант.
- Пожалуйста.
Произнося слова с сильным кавказским акцентом, он заявил:
- Почему долго держат тут? На фронт пора!..
К нему присоединился пожилой рябоватый солдат:
- Я два года уже воевал, а меня, как новобранца, всему сызнова учат.
Из второй шеренги тоже кто-то подал голос:
- Я снайпер, а меня в тир водят!
- Ну вот мы и приехали вас выручать! - весело произнес Пигурнов.
В шеренгах заулыбались и дружно отозвались:
- Выручайте, товарищи генералы!
Я рассказал бойцам об обстановке на фронте, о задачах, которые предстоит решать войскам, и о том, с каким нетерпением их ждут на передовой...
- Готовы ехать хоть сегодня! - в один голос заявили стоявшие в строю.
Мы направились к дому, который занимал командир полка. Жилище было обставлено с некоторой претензией на роскошь. Потертый ковер, хрустальная ваза на столе с увядшими тюльпанами, мебель была расставлена так, что придавала помещению уютный вид. Во всем чувствовалась женская рука.
- От одиночества вы, кажется, не страдаете? - спросил я мрачного комполка.
За него ответил Пигурнов:
- Грусть-тоску разгоняет парикмахерша.
Хозяин комнаты, отводя глаза в сторону, принялся объяснять:
- Она живет на другой половине... Иногда заходит, убирает комнату, готовит...
Пигурнов заметил между шкафом и стеной с полдюжины коньячных бутылок. Взял одну, повертел и резко спросил:
- Вы, я вижу, не в плохих отношениях с начальником продотдела. А?
Командир части засопел, потом неожиданно начал каяться:
- Виноват... Готов все искупить. Только дайте возможность...
Это была неприятная сцена. Стало обидно за некогда боевого командира.
