- Знакомая фамилия, - сказал я Маслову.
- Его отец командовал двадцать третьей пехотной дивизией, которую мы разбили, - напомнил мне Михаил Степанович. - После разгрома его соединения под Лудзой генерал де Болио был отстранен от должности и отдан под суд.
Я с нескрываемым интересом посмотрел на офицера. Ему было года 22-23. Черные, отливающие глянцем волосы разделял безукоризненный пробор. Глаза большие, темные. Он стоял тонкий, элегантный и, казалось, ко всему безразличный. От него исходил легкий запах хороших духов.
- Скажите, - спросил я де Болио через переводчика, - почему вы и ваш отец, французы, служите Гитлеру?
- Мои предки были военными, жили в Эльзасе. Когда произошла французская революция, мой прадед перевелся в немецкую армию. А дед, отец и я продолжаем служить в ней по традиции.
Лейтенант говорил неторопливо, с достоинством, всем своим видом показывая, что никакие обстоятельства не заставят его выйти из привычных рамок комильфо.
- Что же вы, представитель старинного французского рода, защищаете на этих вот полях?
- Нам платят, мсье генерал...
- А вам не кажется, что деньги, которые получаете вы, дурно пахнут?
Пленный выслушал переводчика и пожал плечами, как бы говоря, что столь пустяковая тема не заслуживает разговора.
- Солдату незачем думать о морали. Это - дело философов и писателей...
- Так вас учил фюрер?
Лейтенант промолчал.
Мне хотелось услышать от него не заученные фразы из катехизиса фашистского солдафона, а то, что он думает на самом деле. Поэтому продолжал спрашивать :
- Вам, конечно, известно, что вы помогаете врагам вашего отечества. Или об этом тоже не положено думать солдату?
Француз долго не отвечал, потом наконец произнес:
- Да, да... Это ужасно...
Он достал надушенный платок, провел им по лбу. Затем, словно устыдившись минутной слабости, выпрямился и придал своему лицу выражение вежливого ожидания.
- За что смещен с должности и отдан под суд ваш отец?
- Видимо, ему перестали доверять. После покушения на Гитлера многих снимают или арестовывают.
- А не можете ли вы сказать, как теперь расценивают немецкие офицеры положение Германии и ее армии?
- Большинство предпочитает не говорить об этом. У гестапо длинные уши. Некоторые возлагают надежды на новое сверхмощное оружие, на перелом в войне.
- А каково ваше мнение?
Лейтенант посмотрел куда-то в сторону.
- У меня нет иллюзий... Я не хочу больше драться за мертвое дело. Поэтому вы и видите меня здесь...
