Девушка обладала внешней привлекательностью, от которой захватывало дух. И в течение десяти минут, с того момента как по соседним кабинетам распространился слух, постовые, агенты и унтер-офицеры выдумывали различные предлоги, чтобы войти в комнату и выразить восхищение. Наконец Сартори выпроводил всех за дверь, за исключением бригадира Короны, который остался за писаря.
— Пожалуйста, говорите, синьорина.
Зовут ее Харриет Ларсен. Ей двадцать два года. Родилась в Швеции, в городе Линчёпинг (с двумя точками над «е», уточнила она, и бригадир со скрупулезностью отметил две точки), область Эстерётланд (еще две точки над «е»; бригадир ставил бы эти две точки всюду, чтобы сделать ей приятное).
— Продолжайте, мисс Ларсен.
Корона, удивленный этим «мисс», поднял взгляд, и Сартори покраснел.
— О, говорите, пожалуйста, по-итальянски! — воскликнула девушка. — Я знаю хорошо этот язык.
Она приехала в Италию без малого год назад. В Стокгольме познакомилась с «красивым болваном»-итальянцем, и тот убедил ее посвятить себя кинематографу. Поэтому она из Стокгольма прямиком направилась в Рим. Здесь попыталась представиться Феллини, но после долгих поисков и утомительных ожиданий в прихожих отказалась.
— Вы были знакомы с Феллини? — удивился Сартори.
— Нет, — ответила девушка. — Но все говорить большой режиссер и большая любовь к «красивым» шведкам.
— А!
— Я восхищена Феллини.
— Да, великий режиссер, — согласился Сартори.
Девушка отрицательно покачала головой.
— О, нет! — возразила она с силой. — Лишь большой блеф. Он великолепный шарлатан.
Естественно, после восстановления близкого и кратковременного альянса между областями Кампанья в Италии и Швецией, «красивый болван» сбежал. Но Харриет не упала духом и посвятила себя искусству раздеваться. Сейчас она выступает в «Гранкио Адзурро», роскошном ресторане на улице Венето.
Спустя несколько дней после приезда в Рим девушка познакомилась с «артисткой» из «Гранкио Адзурро» Катериной Машинелли, и они вдвоем сняли квартиру на улице Номентана.
Катя оказалась хорошей подругой, и Харриет полюбила ее с той теплотой, на какую только способны северяне.
— И что дальше? — подталкивал комиссар девушку, видя ее нерешительность.
Шесть дней назад Катя пропала, и Харриет очень тревожилась, потому что подруга ничего не сказала о своем внезапном отъезде. Впрочем, предположение об отъезде можно и отбросить, поскольку все личные вещи Катерины Машинелли находились в квартире. Харриет добавила, что директор «Гранкио Адзурро» вне себя, так как «номер» Кати имел большой успех у публики.
