— Тогда снимешь на них гостиницу. Возьми себе номер с кондиционером, — она усмехается. — И пообещай, что больше не будешь тратить время на мудаков, ладно?
— Непременно, — она смеется, впрочем, деньги убирает в сумочку, более не настаивая. — Значит все же ты одумался и разрешишь отблагодарить тебя иначе?
Барабаню пальцами по столу.
Ты вообще слышала, что я только что сказал?
Вроде как я принял решение что-то менять в своей жизни — и бах, вот тебе искушение. Есть подозрение, что если я поддамся соблазну, то быстро вернусь к тому, с чего начал пару недель назад в полубратских объятиях Вероники. Стоит только начать, дальше — больше.
Один секс, одна таблетка, одна дорожка… в никуда.
— В прошлый раз нам помешал кокс, в этот раз мы будем абсолютно трезвые, Егор, — говорит она, уламывая на секс. — Ты даже можешь не трудиться насчет роли, которую мне обещал на своем канале, — смеется. — Я ведь понимаю, что это бред, но приятный.
— Я женат? — слышу собственный голос. Вопросительный знак там не случайно, у меня именно такие интонации. Она хмурится:
— Ты меня спрашиваешь?! — часто моргает, глядя на меня.
— Надо бы паспорт проверить. Не уверен, — взгляд снова ласкает ее грудь, я приподнимаю брови и лохмачу волосы, пытаясь хоть как-то поверить в то, что произнес вслух.
— Ох, вот оно что, — она выпучивает глаза. Голос слегка дрожит: — Я думала, у тебя не встал из-за того, что ты унюхался, как последний нарик, а ты, оказывается, верный.
Мы оба в панике.
— Типа того? — черт, и снова я спрашиваю. Вижу, как шикарные веснушчатые сиськи покачиваются, пока их хозяйка садится в такси, за которое я щедро плачу. Мне физически больно ее отпускать, у меня не было нормального секса уже несколько недель. Напоследок с Региной мы долго смотрим друг на друга растерянно, она не из тех, кто легко соглашается спать с женатыми, я, оказывается, из тех, кто предупреждает о штампе заранее. Наконец, я улыбаюсь и говорю: «Удачи тебе». Она делает движение, намереваясь выйти, но я качаю пальцем:
— Ну-ну, договорились же, без мудаков, — и гордо указываю на себя двумя большими пальцами. Ей это нравится, она смеется. Кажется, она благодарна мне за то, что я отнесся к ней по-человечески. Это неприятно. В том плане, что настолько шикарная, милая девушка, как Регина, достойна лучшего отношения, любви и, возможно, даже поклонения. А она искренне радуется, что я не стал ее использовать. Боже, девчонки, что же вы с собой делаете и зачем?
