Г л у ш к о в. Возможно ли?
С п а с о в с к и й. Абстрактной морали не существует, Помидорыч. Категории морали так же относительны, как время, и так же условны, как знаки зодиака!
Глушкову такая трактовка кажется непостижимой и одновременно пугающе-привлекательной. Он смеется как-то расслабленно.
Г л у ш к о в. Примечательно… И все-таки от встреч с Марией Михайловной попрошу меня впредь уволить.
С п а с о в с к и й. Почему?
Г л у ш к о в (грубо). Сами, что ли, не понимаете?
С п а с о в с к и й (удивлен). Вы?..
Г л у ш к о в. Я!
С п а с о в с к и й. Вы правы. В котором часу этот концерт?.. Вы совершенно правы. Это именно тот случай… Всхлипывает, лепечет… Если пойдет так дальше, мы станем свидетелями перерождения героической Мармышки. Она гибнет. Срочный лирический ремонт. А может быть, даже — спасение утопающих на водах. (Беглый взгляд на осциллографы.) В конце концов, на первое отделение можно опоздать. Скрябин, Рахманинов, трали-вали… Главное — не пропустить антракт. Или, на худой конец, финальных оваций.
Тревожное жужжание Красного, «бункерного», бросает Спасовского к осциллографам и телевизору.
Красный?.. Явное загасание?.. Где же просчет?.. Чем больше плотность, тем слабее свечение?.. Не вздумайте сказать Трофимычам, засмеют! Возможна только ошибка наведения. (Опускает трубку.)
Пауза.
Помидорыч, наше солнце гаснет.
Потрясенный тоном, каким это сказано, Глушков весь сжимается. На глазах его слезы.
Г л у ш к о в. Виктор Станиславыч, авось обойдется?
С п а с о в с к и й. Оно провисло. Мы бьемся как львы… Но оно провисло. Теперь не удержать… (Задохнулся.) Делайте, что хотите, но не выпускайте меня из этой комнаты! Заприте дверь! Набейте мне морду!.. Приказываю: для лирических состраданий я должен стать таким же неуязвимым, как для материнского молока!
Г л у ш к о в. Не тревожьтесь. Все приму на себя. Два билета тоже.
С п а с о в с к и й (странно усмехнувшись).
Преданный друг.
Звонит Белый — «генеральский». Спасовский берет трубку.
Да, сбой. Истерика по всему фронту… Слабеет, сволочь, на глазах. Фиолетовое свечение. Это конец. Сейчас мы увидим пепел заката… (Опускает трубку. Свирепо грозит кулаком небу.) У, подлюга! Кипятишь?.. На вертеле самой паршивой звезды, запросто и без всякой кастрюли… Еще бы тебе не кипятить, при эдаких масштабах! Взялась бы на моих… (Саркастический смех. Вдруг резко поворачивается к Глушкову.) Вы что-то сказали?
Г л у ш к о в. Я?..
