Моя кровь.
Я ощупала раны в боку и на голове. Я упала и ударилась головой, так сказал доктор Энзо. Но это не так. Я упала на бок. Глядя на пятно на полу, я вспомнила, как упала щекой в лужу собственной крови. Как же тогда я получила эту жуткую рану на затылке? Что тут на самом деле произошло?
Я пробормотала:
— Что-то не… я не помню… — Я сама не знала, что собираюсь сказать. Что я не ударялась головой? Очевидно, ударилась. Может быть, я попыталась встать и упала во второй раз? Я потеряла столько крови, что удивительно, как мне удалось столько вспомнить.
— Элиза? — сказал Гектор.
Я подняла глаза на его голос. Свет фонаря мерцал на его щеках.
— Я не уверена. Я… — Что-то, связанное со светом. Тем, как он движется. Так не похоже на сон. Я посмотрела на фонарь у него в руке. — Ваш фонарь.
Он ждал, пока я сформулирую, уже знакомый с тем, как работает мой мозг.
Думай, Элиза! И тут я поняла.
— Пламя в фонаре не движется.
— Не движется, — согласился он. — Ветра нет.
Все смотрели на нас, смотрели на меня. Может быть, они думают о том, что из-за раны я повредилась умом, как говорил доктор Энзо. Но мои мысли яснее, чем когда-либо.
— Во сне — нет, на самом деле, — был ветер. — Я закрыла глаза, слушая, как шумит подземная река. Я вспомнила, как ветер подул мне в лицо перед тем, как погас фонарь. — Это было не просто дуновение. Это был порыв ветра. Мой фонарь висел на стене. И когда подул ветер, он погас, — я открыла глаза.
Это такая мелочь, крохотная крупинка моего недоумения, но я ведь королева, и они обязаны принимать меня всерьез.
— Может быть, кто-то открыл дверь наверху, — предположила Химена.
— Или кто-то прошел мимо? — сказал один из стражников. — В спешке.
— Ее величество сказала «порыв ветра», — проговорила Мара. — Оттого, что кто-то прошел мимо, фонарь не погас бы.
— Может быть, газ был плохой, — сказал другой солдат. — Вы видели, что они выдают нам в бараках?
— Фернандо! — рявкнул Гектор, но я усмехнулась. Это было не особенно смешно, но все присоединились ко мне, и я позволила себе посмеяться, потому что это было не только больно, но и приятно.
Наконец я отдышалась и сказала то, о чем все и так думали:
— Полагаю, придется проверить, нет ли здесь потайного входа в катакомбы.
