В противоположность Гегелю К. Маркс указывал, что идеальное есть не более чем явление человеческого сознания, отражение материального в голове человека: «...идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» [1, т. 23, с. 21]. Для классиков марксизма идеальное не существует вне человеческой головы. Анализируя процесс труда, К. Маркс приводил свое знаменитое сравнение сознательного действия с инстинктивным: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально» (курсив наш. —Д. Д.) [1, т. 23, с. 189].
Особенно четко характеристика идеального как субъективной реальности выступает при рассмотрении роли потребления в процессах производства. К. Маркс отмечал, что «потребление создает потребность в новом производстве, стало быть, идеальный, внутренне побуждающий мотив производства, являющийся его предпосылкой» [1, т. 46, ч. I, с. 28]. «...Потребление полагает предмет производства идеально, как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель» [1,т. 46, ч. I, с. 28].
К. Маркс резко выступал против смешения категорий материального и идеального, того, что существует «во мне» как субъективная реальность, и того, что существует «вне меня» как объективная реальность. Он, как и В. И. Ленин, указывал на социальную подоплеку такой понятийной сумятицы, под покровом которой действительное изменение мира замещается его иллюзорным изменением — лишь в мысли, в воображении, в прожектерском мечтании. Вскрывая идеалис-тичский характер пресловутой «абсолютной критики» Б. Бауэра, К. Маркс замечал: чтобы освободиться от угнетения, «недостаточно сделать это в мысли», ярмо угнетения «не сбросишь с себя никакими идеями. А между тем абсолютная критика научилась из «Феноменологии» Гегеля по крайней мере одному искусству — превращать реальные, объективные, вне меня существующие цепи в исключительно идеальные, исключительно субъективные, исключительно во мне существующие цепи и поэтому все внешние, чувственные битвы превращать в битвы чистых идей» [1, т. 2, с. 90]. Здесь предельно четко сказано, что такое идеальное и что такое материальное и почему нельзя выдавать идеальное за объективную реальность.
В этой связи важно еще раз подчеркнуть, что диалектический анализ проблемы идеального исключает нарушение элементарных логических норм. Формальная логика, как хорошо показано В. Н. Костюком, «запрещает не диалектическое противоречие, а эклектику, софизм, путаницу» [111, с. 175].
