— Да, в городах немного по-иному, — она задумалась, возможно, она жалела, что всё было по-другому.
Последнее время наши разговоры обрывались, не дойдя до логического конца, оставляя возможность собеседнику обдумать то новое, что ему сказали. Мы с Карой были слишком разные, как лёд и пламень, но это не помешало нам стать друзьями. Я спокойная, молчаливая, даже если б у меня была возможность, я бы много не болтала, застенчивая, доброжелательно настроенная. Она же, наоборот, боевая активная и вспыльчивая, болтливая, агрессивная. Она мне напоминала разбойницу из сказки «Снежная королева», за жесткой бронёй у Кары скрывалось доброе, простодушное сердце. С каждым днём я понимала, что привязываюсь к этой «разбойнице» всё сильнее. Я поманила её рукой, как бы говоря «идём спать».
Конечно, сложившаяся ситуация меня не устраивала. Улучшить условия жизни у меня не получалось, добыть дополнительных продуктов тоже не удавалось. Эрик еле таскал ноги, он недоедал, но скопить у него ничего не получалось. Я поняла, что ситуация тупиковая. Мне вдруг показалось, что Общество специально даёт мизерный паёк и максимально загружает работой, чтобы люди физически не могли возмущаться. Эта мысль меня так напугала, что я даже начала нервно озираться. Вообще за этот месяц моё мировоззрение, мягко говоря, кардинально поменялось. Конечно, в некоторых вопросах я рассуждала подобно ребёнку. Но как минимум понимание, что Общество это не идеальный мир, росло и укреплялось во мне, но и повстанцев я не могла поддерживать, видя, что происходит после их освобождений.
Итак, надо было что-то менять. Я решила предложить Каре уйти со мной. Этим вечером после ужина, когда мы грелись у бочки, я отдала ей записку.
— Я ухожу. Не знаю, куда я иду, но жить так я не хочу. Хочу дойти до повстанцев, но совсем не факт, что я там останусь. Ты хочешь уйти со мной? По крайней мере, ты могла бы дойти до другого города, где возможно будет работа.
Кара повертела бумажку в руках и уставилась на огонь.
— Уходишь, да? — я кивнула, — ну да повстанцы тебя примут, — я подошла к ней и указала на слова о том, что может я там не останусь, а потом на слова про работу, она только покивала головой, — мне надо подумать. Когда ты уходишь?
— Не знаю. Могу точно сказать, что не завтра, — она кивнула и продолжила смотреть на огонь.
Тем вечером она мне ничего не сказала. На следующее утро Кара опять была молчалива, я даже начала беспокоиться, но если уж решилась, то надо было действовать, я и так долго позволяла себе ничего не решать.
