— Зачем ты мне помогаешь?
Я подняла взгляд, но ответила не сразу, ища в уме все более или менее разумные варианты, почему я не избавилась от него сразу же. Их не было. Я вернулась к прерванному делу и ответила:
— Будто у меня был выбор.
— У тебя было достаточно возможностей сдать меня.
— И пройти свидетелем и главным подозреваемым в покушении на т’эйхе? Нет уж.
Так себе объяснение. Но что я могла еще сказать? Он усмехнулся, и спросил снова:
— Ведь ты даже не знаешь, кто я. А может я какой-нибудь особо опасный преступник?
— Но ты же т’эйхе…
— Ну и что! — резко перебил он. — Думаешь т’эйхе не могут быть жестокими? А если бы ты знала, что я планирую уничтожить мир людей, ты бы стала мне помогать?
Его слова и тон испугали меня, и я неуверенно пролепетала:
— Но ведь ты же не хочешь?
— Ты даже не знаешь, во что влезла, — хмыкнул он и отвернулся.
— Я ни во что не влазила, — отчеканила я. — Это ты влез в мою квартиру! Какие ко мне претензии?
Он молчал. Я злилась. Потому что он был прав. Отчасти. Я и сама не раз об этом думала.
— Я всего лишь помогаю тебе. Потому что ты попросил. Пусть и не очень вежливо, но все-таки… И больше никуда не лезу, — буркнула я, и сменила тему разговора: — Почему вчера и сейчас ты едва можешь шевелиться, а полчаса назад казался абсолютно здоровым?
Аарон хохотнул и тут же скорчился от боли. А потом серьезно ответил:
— Я не хотел, чтобы Эрик знал, насколько серьезно я ранен. С него достаточно того, что он знает, что я теперь практически без сил. Я не смогу восстановиться сразу. Мне нужно время. Он не должен знать об этом.
— Но почему? Он же твой друг?
— Это ничего не меняет! — Он гневно взглянул на меня и закрыл глаза, давая понять, что на этом разговор можно считать законченным. Но я не унималась:
— Тогда зачем ты сказал ему, где ты? Если ты ему не доверяешь?
Он некоторое время молчал, обдумывая ответ.
— Он сам меня нашел.
— Сам? А ты не боишься, что об этом узнают твои враги?
— Они не враги мне, — поправил он, и я совсем запуталась в происходящем. — Но он скажет им только то, что видел. А видел он не то, что происходит.
— А эти твои… «не враги». Не захотят сами убедиться, что ты… жив?
— Нет. Не сейчас. Сейчас я вне игры. Им этого достаточно.
— Я не понимаю…Он же твой друг. Или нет? А те, кто ранил тебя? Друзья?
Аарон тяжело вздохнул. Но ответил:
— Вы, люди, понимаете дружбу и долг не так, как мы. Вы слишком категоричны. Тот, с кем ты сражаешься, не всегда враг. Да что я буду тебе рассказывать? — резко закончил он и замолчал.
