После завтрака завалились в комнате у ведуна. Болтали о том, о сем. Спросил о положении дел в Новгороде с игрой в шахматы.
— У князей и бояр умеют. У остальных — нет.
— А может богатый купец показать свое умение боярину?
— Знатный никогда с торгашом не сядет. Да и не умеют купцы. А деньги тут не причем.
Подумалось: выходит, Акинфий тут, как белая ворона. Свои не умеют, чужие не хотят.
— А княжьи люди?
— Тоже не свяжутся.
Значит, у старшины надежного и умелого партнера нет. Завтра поиграем.
— Ну, давай учиться?
— Давай.
И я учился. Почему меняется положение руки? Как это делается? На какую линию как надо влиять? Какова должна быть последовательность изменений? Через час я перестал что-нибудь понимать и взмолился о пощаде. Мы опять упали на топчаны. Немного придя в себя, стал рассказывать хозяину о вчерашних именинах. Тот попросил спеть «Новгородскую купеческую». Обернулся за домрой. Опять завалился на кушетку, от усталости. Спел.
— Интересно как меняется у тебя желтая линия! Ты поешь, а она меняет оттенки и положение. Вот сейчас не поешь, ничего не колеблется. Видно так на нее твои действия влияют. Значит и я могу воздействовать.
— А плохо не будет?
— Не знаю. Никогда такого не делал.
Еще полежав, решили попробовать. Ведун гарантировал, что при неудачном исходе вернет все назад.
— Ты пой, а я пока погляжу, как к ней лучше подойти.
Я сел и запел.
— Что-то ты какой-то другой, когда сидишь. Линия стабильна. А ну-ка, лежа опять спой.
Сразу же исполнил новую команду умельца.
— Давай подумаем.
Позанимались умственным трудом. Жертва будущего эксперимента, почему-то, безуспешно. Игорю, как обычно, повезло больше. Удивительное рядом. А ведь всего девять лет он этим занят. Пустяк, против моих непомерных умственных усилий.
— Знаешь, все твои способности можно качественно усилить. И я знаю — как.
Эх, мне бы ума побольше. А пение…Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Позанимайся, — милостиво соизволил я.
— А там, глядишь и ведунские способности подтянем.
Вот это вызвало во мне живейший интерес.
— Может, прямо сейчас и попробовать?
— Нет, мне кое-что нужно будет понять. А с пением уже все ясно.
Да, теперь стимул есть. Все мифическое усиление заняло где-то с полчаса. И здравствуй, страна талантов! Минут десять Игорь отходил от неведомых усилий. Очухался.
— Запевай!
Мне даже стало любопытно — как можно эту мелкую способностишку усилить? Петь и одновременно плясать? Я рванул. Эффект был поразительным. Голос усилился, приобрел новое звучание, брал сверхвысокие и сверхнизкие ноты. Ведун был поражен.
