[1] Бутылка и мера объема. 1,23 литра.
[2] Слова Александра Розенбаума.
[3] Цитата из фильма «Место встречи изменить нельзя».
[4] На самом деле – 7,65.
[5] Общественный орган из офицеров, награжденных орденом Святого Георгия, который рассматривал представления и принимал решение, достоин ли кандидат такой награды. Самим орденом награждал император. Получить Святого Георгия было нелегко, его давали за отличие в бою, причем, несомненное и принесшее пользу. Случалось, что Дума «заворачивала» все представление скопом, если воинская часть, подавшая их, не показала себя в боях.
[6] Орден Святого Владимира.
Деникин не поверил нам и прислал в помощь врача. И кого? Я обомлел, когда к лазарету подъехал автомобиль и вышедший из него мужчина представился:
— Бурденко, Николай Нилович, хирург-консультант Белорусского фронта.
Сам Бурденко! Человек-легенда из моего мира. Гениальный хирург, которого в 1930-х приглашали за границу проводить показательные операции. Создатель школы нейрохирургии в СССР и главный хирург Красной Армии. Под его руководством была создана эффективная система помощи раненым. В Великую Отечественную войну 70 процентов их возвращались в строй. И это без антибиотиков и других привычных нам лекарств! Советские врачи оперировали в походных условиях, в неприспособленных для этого помещениях, при свете керосиновых лам и добивались при этом отличных результатов в отличие от немцев. У них методы были еще те. Они даже прижигали раны, как в Средние века! Если наши врачи старались спасти раненую конечность даже при гангрене, немцы ампутировали их, не задумываясь.
Бурденко заметил мое смятение и с любопытством посмотрел сквозь очки.
– Слышали обо мне?
— А кто не слышал? – пришел на помощь Карлович. — Здравствуйте, Николай Нилович! Чаю? Или пообедаете?
– Сначала осмотрю командующего, – отказался Бурденко.
У Брусилова он пробыл около часа. Сам снял повязку и исследовал рану. Выслушал и выстукал генерала, заставив того морщиться. Затем забинтовал и сделал нам знак выйти.
– Удивительно! — сказал в коридоре. — Пациент слаб, что неизбежно после такого ранения и потери крови, но пребывает в сознании, да и выглядит на удивление хорошо. Говорите, после ранения прошло два дня? Не могу поверить! Рана почти затянулась.
– Это Валериан Витольдович, — указал на меня Карлович. -- Чудеса творит.
– Любопытно, – заинтересовался Бурденко. – А, ну-ка, молодой человек!..
Пришлось рассказать все – об операции и свечении. Последнее Бурденко не заинтересовало, похоже, счел фокусом. А вот об операции расспросил подробно. Пришлось даже показать. Я взял резиновую трубку для дренажа (здесь их называют «гуттаперчевыми), надрезал и заштопал под надзором гостя.
