Из этой сумрачной пещеры наших дней вынырнул человечек, мне по пояс, и пошел навстречу с протянутой рукой.
Я тотчас вонзил в него острый, как нож, взгляд. Да, такому специалисту я не доверил бы даже размешивать штукатурку. Геморроидная подслеповатая рыбешка из океанских глубин административного аппарата, выплывшая наверх благодаря особой гибкости спины и языка. Этого человека ведет по жизни один лишь страх перед внезапным и неведомым. Раб тайного тщеславия, великий маг лести, неутомимый канатоходец на проволоке кадровой политики. И вечный мученик из-за чего-то, что он скрывает. То ли хроническое воспаление мочевого пузыря, то ли ревматизм, бессонницу, воспаление почек? Или с трудом замаскированное пятно в биографии? Мастер наводить лоск на сделанное другими. Червяк перед вышестоящими, солдафон с подчиненными. Ужасно сердит на бога за то, что тот не поделил с ним свое всемогущество. Крупный специалист по мягким поворотам. Заклятый враг смелых вертикалей. Спирохета югославской экономики.
Я понял, что в кассе у него пусто. Машины загублены. Продает три старые, чтоб купить одну новую. В противном случае сверху зазвонит звонок, возвещая последний акт. И тут, как по заказу, являюсь я — покупатель его хлама. В некотором роде — спаситель.
Он сразу попытался взять меня величием. Я подыграл ему — пусть себе думает, что уложил меня на обе лопатки. Прикинулся этаким пентюхом, которого ничего не стоит ободрать, как липку. Он даже начал подпрыгивать на месте от радости. А я потирал заскорузлые ладони, позволяя одру тонуть в трясине, на которую он весело выскочил, приняв осоку и тростник над водой и илом за зеленую луговину.
Два часа мы просидели, три часа объезжали объекты, разумеется, в лимузине, после чего подписали контракт. Он мне — дробилки, каток, бетономешалки, я ему — миллионы. Первый взнос — в Лабудоваце, после приема машин комиссией. Два других — в течение двух последующих месяцев. Их механическая мастерская немного подремонтирует машины, чтоб проработали хотя бы некоторое время.
Мы торжественно пожали друг другу руки. Директор устроил небольшой банкет по случаю подписания контракта. Я отказался быть на нем, сославшись на то, что тороплюсь.
— Мы выпьем за вас! — поспешил утешить меня директор.
Провожали человек сорок — чуть ли не весь коллектив дирекции. Не хватало только транспарантов. Большая трудовая победа радовала их безмерно.
Под вечер я нашел свою конторщицу у грузовика. Самоубийством она не кончила. Более того, вчерашние свои страдания мудро скрыла под маской очаровательной улыбки. Я подсадил ее в кабину, улыбнулся Белграду и сел сам.
