Я не договорила, потому что точно не знала, как продолжить, лишь многозначительно замолчала, округлив глаза. Мужчины снова удивленно переглянулись, и я с трудом сдержала улыбку. Делец потянулся за новым печеньем, а охранник, нахмурившись еще сильнее, сделал большой глоток шоколада.
– Шелтер? – переспросил делец равнодушно. – Это тот, которого прозвали Кровавым? Злобный ублюдок, безжалостный и беспощадный словно демон?
Охранник едва не поперхнулся. Или кашлянул, намекая хозяину, что слова вроде «ублюдок» в приличном обществе не приняты, особенно в присутствии дам. Меня оно, впрочем, совершенно не смутило. В плохие дни отец сыпал и более грубыми словечками.
– Не знаю, был ли отец генерала Шелтера женат на его матери, – спокойно отозвалась я. – И был ли кто-то из них прислужником Варега, но как я слышала, его действительно прозвали Кровавым. Полагаю, за его… поведение на завоеванных территориях.
– Интересуешься политикой? – неожиданно спросил охранник.
Я лишь пожала плечами и улыбнулась, давая ему возможность самому додумать ответ. Разочаровывать его не хотелось, врать – тоже, а на самом деле политикой я не интересовалась, газеты не читала, только заголовки иногда цепляла взглядом, когда относила свежий выпуск отцу. Зато политикой живо интересовались пожилые мужчины и даже женщины, приходящие в кафе в первой половине дня. Сегодня за чашкой шоколада пересеклись две пары, которые живо, бурно и громко обсуждали как раз тему возможной войны. А я никогда не жаловалась на память: все, о чем они говорили, запомнилось мне дословно.
Не дождавшись ответа, охранник снова отвел взгляд и поднес к губам чашку. Его хозяин отложил газету и принялся уточнять, как им отсюда добраться до южных ворот города.
– Из-за метели мы сбились с пути, – объяснил он. – А нас там должен ждать экипаж.
Я объяснила, как добраться до южных ворот, про себя подивившись, как можно настолько сбиться с пути, чтобы оказаться почти в противоположной части города. И заодно: зачем им южные ворота, если они собираются в Ниланд? Но спрашивать ничего не стала, не мое это дело.
Делец кивнул, заверив, что все понял. Часы на стене пробили девять, и охранник выразительно посмотрел на хозяина, а тот с сожалением улыбнулся.
– Увы, нам пора, красавица. Было неожиданно, но вкусно. Я согрелся. Сколько с меня?
– Четыре за шоколад, а печенье будем считать угощением.
Он положил на прилавок мятую пятерку.
– Сдачу оставь себе. Спасибо за помощь.
