– Ну… понимаешь… ребята забегали… неудобно же их не угостить, – начал оправдываться художник, – пришлось покупать колбасу, сыр, вино.
– Ты потратил всю сумму на угощение для приятелей? – уточнила Лена. – Тоффи давно сидит голодным?
Никита отступил к подоконнику.
– Нет-нет, он ел!
– Что? – задала прямой вопрос Борисова.
– Ему очень понравилась картошка, – после небольшой паузы сообщил Никита, – он прямо проглотил ее! Даже зеленый лук не выплюнул.
– Как тебе могло прийти в голову посыпать еду собаки едкой зеленью?! – пошла в атаку Лена.
– Я ему отдал то, что Катя не доела, – ляпнул Никита и тут же замолчал.
Тоффи снова принялся надсадно кашлять, Лена молча пошла в прихожую, открыла шкаф и посмотрела на полки. На одной в беспорядке валялись шарф, перчатки и шапка Никиты. Тот не отличался аккуратностью, придя домой, он комкал вещи и запихивал их в гардероб. И это в лучшем случае, чаще всего, вернувшись с работы, Леночка находила один его ботинок возле двери, другой посреди коридора, а куртку на столике у зеркала. При одном взгляде на безобразие в шкафу Борисовой стало понятно: Никита недавно откуда-то прибежал. Зато теплый красный комбинезон Тоффи оказался аккуратно сложен, рядом лежали две пары совершенно чистых собачьих ботинок. Леночка всегда после прогулки тщательно просушивала наряд песика, а потом помещала его на место. Никита же швыряет пуховик песика как попало. А сапожки Тоффа хозяйка перед отъездом выстирала, не хотела, чтобы мальчик носил грязную обувь, но сейчас-то она должна быть измазана.
– Ты его не надевал, – тихо сказала Лена.
Никита прижал ладонь к груди:
– Да чтоб мне сквозь землю провалиться, если я лгу!
Борисова пошла в спальню, собрала вещи Никиты, сложила их в чемодан, выставила его в коридор и отрезала:
– Мы с Тоффи едем к ветеринару, у собаки, похоже, воспаление легких. Когда вернемся, тебя здесь быть не должно.
– Эй, эй, – испугался Никита, – куда мне идти?
– Понятия не имею, – пожала плечами Лена, – к друзьям, они тебя приютят.
– Это твои приятели, – заголосил художник, – ради тебя я старался с ними отношения поддерживать. Что случилось?
Лена поморщилась:
– Не люблю, когда врут, но еще больше мне не нравятся люди, обижающие моего малыша.
– Это не человек, а собака, – заорал Никита, – беспородный тупой пес! Разве можно из-за барбоса меня на улицу выставлять?!
Лена молча завернула Тоффи в теплое одеяльце и пошла к двери.
– Идиотка! – заорал ей вслед Никита. – Еще попросишь меня вернуться!
