– Ну… вообще-то о многом.
– Надеюсь, до утра уложишься? – подозрительно серьезно уточнила Белка, и ланниец снова неловко заерзал. – А то не хотелось бы заставлять эльфов ждать. Да и Курш наверняка уже соскучился.
– Я постараюсь покороче, – хрипло прокашлялся Лакр.
– Только, чур, про возраст не уточнять, вы и так его знаете, подробности личной жизни не выпытывать, рассказать обо всех тайнах золотых не требовать и не выяснять насчет моего аппетита, – потребовала она. – А про все остальное можно. Только не буду обещать, что отвечу.
Ланниец, услышав ехидный смешок Шира, обреченно вздохнул: опять издевается!
– Ну? – выжидательно уставилась Белка. – Готов спрашивать или мы подождем, пока ты лопнешь от любопытства?
– Я просто не знаю, с чего начать!
– Начни с самого простого, – посоветовала она. – А потом станет легче.
– Ладно, попробую, – с сомнением протянул Лакр. – Скажи, Бел, ты… человек?
– Нет, – охотно ответила Гончая, спрятав лукавую улыбку. – И не эльф, если на то пошло. Так, серединка на половинку. Внешне похожу на тебя, а на самом деле я гораздо ближе к эльфам, чем к людям, особенно после того, как Тиль принял меня в свой род.
– И ты не жалеешь? Ну, что все так вышло. С изменением и вообще…
Белка ненадолго задумалась.
– Скорее нет, чем да. Если бы не изменение, я бы прожила обычную скучную жизнь возле сторожи. Скорее всего, выросла бы Стражем, может, доросла бы до Гончей и, вполне вероятно, даже сумела бы стать вожаком, но вряд ли когда-нибудь оказалась замешана в ту историю с походом. Мы не встретились бы с Таррэном. Не прошли вдвоем Лабиринт. Не выбрались оттуда живыми и не рискнули бы связать потом наши жизни. Если бы не изменение, Таррэн, вполне вероятно, погиб бы в тех подземельях, род Л’аэртэ сейчас был бы на полпути к закономерному угасанию, а Тиль, я думаю, уже находился бы в чертогах Ледяной богини. А значит, у меня не появилось бы ничего из того, что я имею сейчас. Ни семьи, ни стаи, ни рода… да и вряд ли вообще была бы жизнь: Изиар ведь стоял буквально в шаге от девятого круга жизни. Таррэн остановил его в самый последний момент, и мне порой кажется, что без помощи Лабиринта мы бы вряд ли справились. Поэтому жалеть… думаю, нет. Сейчас я ни о чем не жалею.
– Но ведь изменение – это боль? – тихо спросил Лакр.
– Да, – согласилась Гончая. – Но я предпочитаю думать о ней как о плате за то, что мне было даровано после. Достойной, надо сказать, плате, ведь в итоге я получила гораздо больше, чем могла рассчитывать. И Таррэн, кстати, тоже. А уж Тиль…
