— Я так хочу повзрослеть.
Сохэй скосил на неё взгляд, а затем вновь уставился в зеркало.
— И я.
— Уф… уф… уф…
Дождевик еле проглядывал под налипшими на него листьями.
— Уф… уф… уф…
Она шла на подкашивающихся ногах, постоянно наступая в лужи, едва успевая хвататься за обнажившиеся скалы.
— Уф… уф… уф…
Такую тропу и тропой не назовёшь, даром что в гору. Её ширины еле хватает на одного человека, склон крутой и весь бугрится корнями. Вниз по нему бегут грязные ручьи.
Куда ни посмотри — стоят каменные берёзы. Их тёмные извилистые стволы напоминают скелеты небывалых зверей. Говорят, эти деревья первыми вырастают в горах после стихийных бедствий. И здесь когда-то давно такое было?
Хана, видимо, забралась очень высоко. Она долго бродила по безлюдным горам, но Амэ не показывался.
А потом она поняла, что заблудилась. Она не знала, куда идти. В глазах темнело, она не видела ничего перед собой. Ей было холодно.
— Уф… уф… уф…
«Амэ. Где ты? Амэ».
Вдруг она наступила на влажный корень берёзы и поскользнулась.
— ?!
Хана вмиг опомнилась, посмотрела вниз, но…
Вш-ш-ш-ш-ш!
…ничего не успела сделать и покатилась по склону. Она цеплялась за землю ногтями и не могла остановиться. Но всё тянула и тянула руки. Как вдруг её рука за что-то зацепилась. Ей каким-то чудом удалось ухватиться за ветку молодой берёзы. С листьев прямо в перепачканное лицо брызнула вода.
— Уф!.. Уф!.. Уф! — она тяжело дышала.
Если Хана упадёт снова, то наверх уже не вернётся. Она изо всех сил напряглась и вытянула вторую руку.
— Гх!.. У-у-у!
Ей кое-как удалось зацепиться пальцами за ту же ветку.
— Уф!.. Уф!.. Уф!
Хана из последних сил подтянулась. Ветка затрещала. Руки соскальзывали, но она держалась как могла.
— У-у-у-у… у-у-у-у-у!..
А потом вдруг стало легко.
— ?!
Она выдернула берёзку вместе с корнем. Не прошло и секунды, как Хана кубарем покатилась по склону. Затем ударилась о низкорослое деревце, ветки которого разодрали ей кожу. Но удар не остановил её.
Дерево громко заскрипело.
Вш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!..
Наконец, звук стих. Остался лишь шум бесконечного дождя.
— У-у… у… — слабо стонала Хана где-то под скалой, в тени деревьев.
Её сковало странное чувство: не боль и не онемение. Она пыталась хоть как-то пошевелиться — и не могла. Хана не сдавалась, но в отчаянном желании сдвинуться с места смогла лишь слегка подёргать пальцами. Наконец, силы покинули её.
Дождь вновь усилился. Мир перед глазами превратился в невнятную кашу. Воздух становился всё холоднее. От стужи дрожали губы. Сознание меркло, но Хана продолжала думать о сыне.
