Амэ постоянно находил трупы диких зверей. Каждый раз он закапывал останки в землю, но, сколько ни старался, не мог угнаться за несметным числом жертв стихии. А уж о судьбе растений и подумать страшно. Долгие годы уйдут на то, чтобы полностью восстановить леса.
Амэ нашёл в ветках поваленного дерева мёртвого птенца в разрушенном гнезде.
Он долго смотрел на него. И невольно сравнивал с собой.
Хана сидела возле двери и ждала сына.
В последнее время он стал приходить очень поздно, разговаривал нехотя. Возвращаясь, пугал Хану на редкость серьёзным для ребёнка выражением лица. В такие минуты он казался взрослым.
Дождливыми вечерами в японских домах очень темно. Хана подшивала плюшевых волчат и вспоминала беспечное детство сына и дочери. Когда-то они не могли уснуть без игрушек, и ей частенько приходилось браться за нитку и иголку. Но годы шли, игрушки покинули детские руки, и уже никто не забирал их с уголков парт.
Всякий раз, когда Хана смотрела на них, её душу охватывало беспокойство. Впервые она познала это чувство два года назад, после той ужасной драки. Раньше она искренне надеялась, что её дети повзрослеют и станут самостоятельными. Но теперь ей иногда хотелось, чтобы это случилось не так скоро. Неужели и она однажды станет ненужной, подобно старым плюшевым игрушкам?
Хана перевела взгляд на дверь и увидела сына.
— Амэ!.. — она тут же вскочила со стула.
Промокший до нитки Амэ вошёл в дом с уже знакомым ей отрешённым взглядом.
— Где тебя носило?!
Хана пулей кинулась к двери, схватила сына за плечи и оторопела. Холоден, как лёд, и насквозь промокший.
— Подожди, я сейчас же сделаю ванну.
Но не успела она развернуться, как мальчик тихо обронил, не поднимая глаз от пола:
— Учитель… повредил ногу и больше не может ходить. Наверное, он скоро умрёт.
— …
— Кто-то должен заниматься тем, что делал он.
Он однозначно обращался не к матери. Казалось, Амэ говорил сам с собой, словно произнося свои мысли вслух.
Беспокойство навалилось на Хану с новой силой. Она не выдержала и в отчаянии заглянула сыну в глаза.
— Амэ!.. Не ходи больше в лес!
Пытаясь достучаться до сына, она снова схватила его за плечи и потрясла, но Амэ будто не заметил. Ответом Хане стали лишь капли, упавшие на пол.
Но та не унималась.
— Ты слышишь меня? Тебе всего десять лет! Пусть в десять волки и считаются взрослыми, ты же не…
Она сама себя оборвала. Её ребёнок — волк. Он взрослеет гораздо быстрее человека. Разве она не знала об этом с самого начала?
