— А этот забираем.
— Но он же такой большой, мне неловко.
Хана не находила себе места и пыталась хоть как-то отговорить семью Нирасаки. При всей своей признательности она не могла заставить себя принять такой дорогой подарок. Но муж Нирасаки усмехнулся и направился к выходу.
— Да ладно тебе, не стесняйся, пользуйся. Он у нас только пыль в сарае собирал.
— А? Но…
— Забирай. Если мы привезём его обратно, дедушка очень рассердится.
— Дедушка? — переспросила Хана.
Муж Нирасаки и его сын ловко надевали обувь в прихожей, не выпуская из рук старый холодильник Ханы.
— Он только и тараторит целыми днями: Хана-тян то, Хана-тян это…
— Влюбился, поди.
— Не смеши. Ему уже за девяносто.
— Так ведь это он всю деревню просил присмотреть за ней…
— Дурак, тебе же сказали держать свой язык за зубами, — громко ругнулся отец, заставив сына съёжиться.
— Так вот оно что, — Хана посмотрела в далёкое небо.
Нирасаки обходил свою террасу. Он приводил в порядок межи и каменные укрепления, выгребал листья из канав; всё это приготовления к тому, что скоро зима завалит поле снегом. Он закончил, когда солнце уже клонилось к закату.
Хана ждала его на тропинке, ведущей к полю. Она вежливо поклонилась и улыбнулась.
— Наконец-то я поняла, для чего мне такое большое поле, — сказала она.
Летом она не понимала, но теперь уже догадалась: урожай кормит не только её семью. Вся деревня делится друг с другом продуктами. Работа в поле научила Хану жить в деревне. Точнее, её научил этому Нирасаки.
Но тот наклонил голову, снял правую рукавицу и буркнул:
— Ты мне не нравишься.
— А?
Импортная рукавица скрылась в кармане пальто, а Нирасаки недовольно посмотрел на Хану.
— Что ты постоянно лыбишься-то?
От этих слов Хана не сдержалась и прыснула:
— Хи-хи-хи!..
— Не смейся.
— А-ха-ха!..
Конечно, она знала, что поступает невежливо. Но чем сильнее убеждала себя в этом, тем смешнее ей становилось. Хана очень ценила Нирасаки. Так почему же она смеялась над ним? Она смеялась, схватившись за живот, и ничего не могла с собой поделать. В последний раз она так хохотала, когда её парень ещё был жив.
— Да что смешного? — старик развёл руками, недоумённо посмотрел на скорчившуюся от смеха странную девушку и в итоге обречённо вздохнул, так её и не поняв.
Они ещё долго простояли возле поля. В прозрачном зимнем воздухе разливался прекрасный закат.
Ночью пошёл снежок.
Хана уложила детей спать, налила себе чаю, села и в полной тишине прокрутила в голове события своей жизни после переезда, с весны. «Хотя я и переехала сюда, чтобы скрыться от людских глаз, сейчас со мной дружит вся деревня», — подумала она.
