«Он действует и сейчас. На нём всего одна кнопка, для запуска и остановки аплодисментов, и два колёсика сбоку: регулятор скорости хлопков и регулятор громкости. Тогда ещё не было ни беспроводной синхронизации такта, ни библиотек с семплами, ни плавного нарастания и затухания. Игорь Игоревич собирал опытный образец целых полгода, он не хотел представлять публике сырое изделие, которое могло бы хоть как-то испортить впечатление. И его скрупулёзность оправдала себя: на первых же представлениях, когда он использовал для аплодисментов не ладони, а хлопчик, люди проявили к инновации огромный интерес. Посыпались заказы — за несколько недель число их превысило сотню. Игорь Игоревич набрал и обучил товарищескую артель и запустил небольшую мануфактуру на базе старой мебельной фабрики. Ни конструкторского отдела, ни технологов, ни оснастки, ни сырья — всё пришлось поднимать с нуля, своими руками и головой. Игорь Игоревич показал себя одарённым организатором и руководителем: за год было собрано и продано более трёх тысяч хлопчиков».
«Таисия Михайловна, сейчас свой хлопчик есть у каждого, и немало людей помнят имя изобретателя, однако подробности его личной жизни нигде не освещались. Но ведь должен был кто-то поддерживать Игоря Игоревича в его устремлениях, создавать условия для работы, обустраивать быт? Быть может, здесь есть некая тайна?»
«О нет. Тайны нет. Просто Игорь Игоревич по складу своему не стремился к публичности. Личные подробности не содержат в себе ровно никаких сенсаций и потому не на слуху. Много лет он прожил здесь с родителями, а когда они вышли на пенсию и уехали в загородный домик, стал жить один. Если угодно, можно резюмировать так: его жизнь и творчество были столь напряжёнными, что на романтику, брак и воспитание детей не осталось времени».
«И всё же, Таисия Михайловна, простите за нескромный вопрос: возможно, именно вы были вдохновительницей Игоря Игоревича? Ведь у всякого гения, как известно, есть своя муза!»
«О нет. Вы меня рассмешили. Повторюсь: его призвание не оставило места для так называемой личной жизни. Порой я помогала ему по хозяйству, но не более того. Свои дни Игорь Игоревич проводил на фабриках, а вечера — в концертных залах и театрах, популяризируя хлопчики. Возвращаясь домой глубокой ночью, он съедал кекс, выпивал кружку горячего молока и сразу ложился в постель. Он шёл к вершинам, и его ничто не должно было отвлекать».
«Насколько известно, настоящее признание пришло к Игорю Игоревичу спустя несколько лет после создания первого хлопчика?»
