Он протянул руку, и тата неспешно пожал её. Ладонь таты, как и у Рыгора, была большой, широкой и тёплой. «Интересно посмотреть, как они пожимают руки друг другу. Две огромные клешни, прилагающие усилия одна к другой».
— Зови меня татой, сынок. Лявон, говоришь? И сколько тебе годков? — тата в упор смотрел на Лявона тяжёлым взглядом, немного исподлобья, и тому стало не по себе.
— Да бросьте, тата! Это мой новый друг. Мы с ним в парилке познакомились, — небрежно прервал его Рыгор и повернулся к Лявону. — Мой тесть — редкий человек! Добрейшей души, и скромный до крайности. Напускает на себя простецкий вид, а сам по целым дням клавесин слушает.
— Новый друг, говоришь? — нараспев произнёс тата и поднял толстый указательный палец на Лявона.
— Да! Слушайте, какой мы с Лявоном анекдот сочинили. Встретились как-то раз три царя: буддийский, иудейский и христианский — и поспорили, кто может больше добра людям сделать. Буддийский царь велел всем жителям своей столицы раздать по книге. Иудейский царь велел всем жителям своей столицы раздать по кошельку золота. А христианский царь велел всех жителей своей столицы казнить. Буддийский и иудейский царь удивились и вскричали — что ты такое натворил? это же не добро, а зло! А христианский царь отвечает — дураки, не знаете, в чём добро! мои люди невинно пострадали, и теперь попадут прямиком в рай!
Лявону не было смешно. Он только удивился, что Рыгор не только понял их разговор, но и успел его переварить, на своём уровне. Тата, тоже без тени улыбки, заметил, что назови один царь других дураками, те тотчас же объявили бы ему войну. «Войну!» — повторил он с ударением. Повисла пауза. Наконец Рыгор резко поднялся, пошатнувшись.
— Ну всё! Идём домой! — сказал он тате. — Лявон, рад был знакомству. Дай мне свои контакты, спишемся ещё.
Лявон продиктовал адрес и телефон. Рыгор записал их на мятую бумажку, допил залпом пиво и двинулся к выходу. Тата тоже встал, молча пожал Лявону руку и пошёл следом за зятем. Лявон сидел в замешательстве. Что могла значить вся эта сцена? Почему Рыгор занервничал? Стесняется своего тестя? Опьянение мешало ему думать и даже удивляться как следует. Появился буфетчик, взял пустые бутылки и спросил Лявона, будет ли он доедать пиццу. Лявон покачал головой. Буфетчик прибрал тарелки и, взглянув на него, с усмешкой подмигнул в сторону выхода, где только что скрылись Рыгор с татой.
— Так дружат, так дружат!
Голос у буфетчика был тонкий и насмешливый, он явно был не прочь поболтать, но Лявон на сегодня был уже пресыщен общением и промолчал. Ужасно хотелось прилечь и поспать. Он заставил себя подняться и дойти сначала до двери бара, потом до выхода из бани. Там было небо, и ему стало легче.
