— Да, там всегда шла торговля, и все же не настолько крупная, как предполагали. Еще до моего прихода полиция пару раз обыскивала клуб, однако ничего не обнаружила. Но то, что затеяли с Роем эти люди, совсем другое дело. Это организованная преступная банда.
— И когда все началось?
— Точно не знаю. В то время Рой ничего мне не рассказывал. Его уже привлекали за ввоз дури, еще в восьмидесятых, и он отсидел четыре года, так что ему не хотелось снова там оказаться. Торговля велась втихую. — Я кивнул. Элейн говорила правду, я ничего такого не заметил, хотя многие посетители явно по уши накачались этой гадостью. — Но там всегда были наркотики, и если ты знал нужного человека, то сразу мог получить кокаин, экстази и все, что только захочешь. Их продавали несколько человек, в основном вышибалы, но они никогда не держали при себе много, поэтому обвинить их можно было только за хранение одной дозы. Они не орудовали большими количествами. Рой где-то держал наркотики, но я не имею понятия, где именно. Так вот, пару недель назад Рой начал вести себя как-то странно. Поздно появлялся в клубе, закрывался у себя в кабинете, совершенно не занимался делами. Я спросила, что случилось, но он отделался от меня какими-то пустыми фразами. Затем, через несколько дней, умер наш старший швейцар, и оказалось, его отравили.
— Отравили? Я и забыл, что людей убивают таким способом.
— Так сказала полиция. Когда Рой услышал об этом, он чуть с ума не сошел от страха. Он и так был взвинчен, но после этого не находил себе места, как будто считал, что следующим будет он. Но все равно не захотел ничего объяснить. Потом как-то вечером, после закрытия клуба, я застала его в кабинете, он был не то пьяным, не то под кайфом, не знаю. Я еще раз потребовала рассказать мне, в чем дело, и, думаю, только тогда он понял, что должен поделиться с кем-нибудь своими тревогами. Поэтому рассказал мне обо всем. О торговле наркотиками, как она была организована, что происходило между дилерами. Он говорил об этом с явным отвращением, ему действительно не хотелось в этом участвовать. — «Лживый подонок», — подумал я, но ничего не сказал. — Но самое страшное — оказывается, он их обманывал, этих своих сообщников. Забирал себе больше, чем они договаривались. Гораздо больше.
— И как он думал вывернуться?
Элейн покачала головой.
— Он признался, что куда-то вкладывал деньги — но не сказал, во что именно, — его вложения должны были принести двойную или даже тройную прибыль. И после получения дохода он собирался отдать этим людям долг и навсегда от них избавиться.
