В отличие от многих офицеров будущего рейдера, набранных Иенишем большей частью из отставников, Зарин состоял на действительной службе. Вот только решение временного отделения военно-морского суда Кронштадтского порта, признавшего его частичную вину в гибели крейсера 1-го ранга «Витязь»[8], и последовавшая за этим канитель с решением вопроса по возмещению нанесенного казне ущерба, едва не заставили одного из опытнейших офицеров Российского Императорского флота наложить на себя руки, что и произошло в истории, коей уже не суждено было повториться. Этого офицера посоветовал Иенишу сам император при очередной встрече, поскольку хоть и утвердил решение суда, не хотел терять действительно опытного и преданного стране капитана 1-го ранга. А предоставить еще хоть какую-нибудь возможность подзаработать ему, до озвучивания чиновниками суммы, требуемой к возмещению, кроме как включить в состав будущей «каперской экспедиции», он не видел. Также во время своих зимних поисков кандидатов в команду Иениш сманил со службы минного офицера – лейтенанта Керна, занимавшего должность учителя минной школы, и своего старого знакомого – офицера Корпуса инженеров-механиков флота Яна Лева, которому также повезло уцелеть при гибели «Русалки». В Российском Императорском флоте и так пренебрежительно относились к офицерам КИМФ[9] и КФШ[10], не считая их ровней настоящим военно-морским офицерам, что выражалось даже в сухопутных званиях механиков и штурманов. А уж уцелевшего в крушении механика, не нашедшего в себе силы обеспечить бесперебойную работу машин, когда это было действительно необходимо, вообще задвинули куда подальше. И никого не интересовало то, что слабосильная машина броненосца была не просто старая, а древняя, и встала она не из-за технической поломки, а по причине затопления котельного отделения. В общем, в его лице нашли одного из виновников трагедии и уже даже начали немного поклевывать, когда Иениш сделал ему заманчивое предложение. Но куда более ценным приобретением, по мнению Ивана, стал помощник Яна в деле присмотра за машинами крейсера. Вышедший в отставку в звании помощника старшего инженера-механика Меньшиков Михаил Осипович обладал помимо болезненно-патриотичных взглядов одним немаловажным достоинством – он уже не первый год публиковался в журналах и газетах, а потому являлся идеальным орудием для начала информационной войны.
До середины июня яхта, бывшая еще месяц назад минным крейсером «Лейтенант Ильин» и получившая благодаря хохмачу-попаданцу наименование «Полярный лис», по никому не ведомым причинам вывозила на артиллерийские учения офицеров и матросов военно-морского флота, давая им возможность ознакомиться с новейшими 120-мм орудиями системы Канэ, что только-только стали поступать на вооружение флота. Вот только по тем же самым неимоверно странным стечениям обстоятельств две трети выстрелов по покачивающимся на волнах целевым щитам производили не военные, а моряки, состоящие в экипаже яхты, большая часть которых являлись отставниками, успевшими многие годы послужить в Российском Императорском флоте. А уж Иениш, последние годы состоявший в учебном артиллерийском отряде, вместе с получившим предложение занять должность старшего офицера «Полярного лиса» бывшим командиром канонерки «Туча» капитаном 2-го ранга Лушковым, расстарались на славу и соблазнили к себе на службу лучших артиллеристов.
