Через месяц поженились.
Еще через месяц он закатил сцену ревности к однокурснику, который подтягивал меня в работе с компьютером: я как раз осваивала электронные презентации и прочие «интерактивные технологии обучения», чтобы войти к своим ученикам вооруженной не только голой теорией, но и современными методами обучения. Петя сломал Виталику руку, и дальнейшее изучение компьютера пришлось перенести в категорию самостоятельных занятий.
В прошлом месяце Петя дал мне подзатыльник за то, что нашел в раковине невымытую чашку. Сначала ударил, а потом спросил, чего это у меня вид как у мертвой. Рассказала, что была у стоматолога, вырвала зуб мудрости и целый день просидела на обезболивающих. На следующий прием Петя пошел со мной: проверил, сколько лет моему врачу и чего это я прусь к нему два раза подряд — зуба-то все равно нет.
Вчера он приревновал к Паше, учителю химии, который подвез меня до дома, потому что после двух дней снега пошел дождь, и столица «поплыла». Если бы не Паша, я бы точно промочила ноги, а с моим никудышным иммунитетом это стопроцентный грипп.
Приревновал так, что теперь у меня гематома на плече размером с яблоко, и полный раздрай в душе. Поэтому, вместо того, чтобы мысленно еще раз повторять план первого урока, я начинаю вспоминать, есть ли у меня большая дорожная сумка. Есть, точно: мы же ездили в Грецию в апреле. Только куда мне идти? К матери, у которой нас и так семеро по лавкам?
В здание школы я влетаю за пятнадцать минут до звонка. Захожу в учительскую, приветливо здороваюсь с коллегами. Математичка — дважды разведенка — косится на мое новое пальто. У Пети деньги водятся, он любит делать «красивые жесты» после очередного приступа тирании.
— Опаздываете, Варвара Юрьевна, — говорит математичка, постукивая грифелем карандаша об стол.
— Еще не было предупредительного звонка, — улыбаюсь ее отражению в зеркале.
Беру журнал с надписью «11-А», к двери — и чуть не получаю ею по лбу. Паша — Павел Викторович Смирных — тоже в числе «опоздунов». Улыбается на все тридцать два. Не мужчина — а позитив.
— Ох, Варя, ну… хороша! — зыркает взглядом на мои скрытые под узкой юбкой колени, и я в ответ «колю» его уголком журнала. Он косит взгляд на классный журнал, присвистывает, осеняет меня крестом и шепчет: — На удачу, Варюша. Лозовую игнорь — она просто мелкая гадина. Градов иногда приходит под «травой». Ленский всегда в наушниках, его бесполезно трогать. Пусть сидит на своей галерки, тебе спокойнее.
