Глава двадцатая. Тайное становится явным
– Алекс, пожалуйста, очнись! Скажи что-нибудь, – причитала мама. В голосе явственно слышались слезы, и он понял, что она на грани срыва.
Ему хотелось успокоить ее, сказать, что все, хорошо, он в порядке, но язык словно распух и не помещался во рту, а глаза не открывались. Голова была тяжелой, словно внутрь залили горячего свинца, и Алекс не мог повернуть ее, чтобы взглянуть на маму.
Что с ним стряслось? Подрался? Попал в аварию? Свалился откуда-то? Вспомнить не удавалось, как он ни старался. Вроде бы это как-то связано с Порталами, Комнатой, но как именно связано?
Алекс почувствовал на щеке горячую влагу и понял, что мама плачет. Сделал еще одну попытку открыть глаза, но вместо этого снова впал в забытье.
… Очнулся он спустя еще какое-то время. Мама! Она была здесь, с ним? Мысль пронзила Алекса, уколола горячей иглой. Он вспомнил, что с ним случилось, вспомнил, где он и почему, но мама – откуда она тут?
Алекс открыл глаза. Большая полутемная комната, свет горит где-то в глубине – зажжена небольшая настольная лампа. Сам он лежит на кровати или каком-то топчане, а рядом, в кресле, сидит женщина.
«Мама?!» – хотел спросить Алекс.
– Алекс! Слава Богу! – выдохнула Кайра, вскочив с кресла.
Она припала к нему, тихонько поглаживая по щеке.
– Как ты, мой хороший? Целые сутки без сознания! – Голос ее дрогнул. – Потом будто засыпал, снова просыпался, но меня не узнавал.
Значит, мама ему только почудилась. Нет ее здесь, и не было.
– Пить хочется, – прошептал он. – Горло дерёт.
Она метнулась туда, к свету, и принесла стакан воды. Помогла ему сделать несколько глотков. Вода казалась сладкой и удивительно вкусной. Хотелось пить и пить, но Кайра забрала стакан.
– Я не знаю, можно ли тебе пить при такой травме. Кажется, у тебя сотрясение мозга. Давай чуть позже. Хватит для начала, хорошо?
– Долго я тут… – он запнулся, – лежу?
– У этих, – он кивнула головой в ту же сторону, где горел свет, – три сна прошли.
Она-то, конечно, так и сидела тут, возле него. Бедная, бедная…
– Все со мной нормально, оклемаюсь, – он попытался улыбнуться непослушными губами.
Лицо Кайры исказилось, по нему потекли слезы.
– Я думала, он тебя… Я… Так испугалась.
– Меня так просто не убить. – Алекс легонько сжал ее руку.
– Очнулся, малыш? – Послышался ненавистный голос, и в поле зрения Алекса возник знакомый силуэт. Коренастая фигура, широкие плечи, стальные мыщцы, бульдожий загривок, холодные глаза. Даниил.
