Они прислонились к большой дымовой трубе. В холодном воздухе было тихо, повсюду светились огни Кембриджа.
– И что нужно для начала? – спросил Питер.
– Нужна подходящая одежда. Гладкая куртка хорошего качества – это обязательно, чтобы ни за что не зацепиться. Обувь на резиновой подметке, если рассчитываешь всерьез этим заняться.
– Боже ты мой, так ты часто это делаешь?
– Почти каждый вечер. Даже пишу об этом книгу. – Ноэль ухмыльнулся. – Может, это будет наивысшее достижение моей жизни.
Ноэль неформально возглавлял группу из десятка верхолазов, которые забирались на каждое заметное здание Кембриджа. Питер слушал его рассказы со странной завороженностью.
– Но зачем? Зачем так глупо рисковать?
– Конечно, это опасно. Но знаешь, а что нас ждет? Я окажусь во главе бизнеса по производству супов, можешь себе представить? Я пытаюсь писать стихи, но буду честным – они дрянные. Остается еще политика, но это кошмарная скука. Но скалолазание у меня получается отлично, несмотря на то в каком положении ты меня застал. Приятно, когда у тебя хоть что-то хорошо получается.
Ноэль всмотрелся в городские огни.
– А знаешь, говорят, от того состояния, в котором ты умер, зависит, что произойдет с тобой в Стране вечного лета. Иногда мне хочется прыгнуть, удариться о землю и падать дальше, прямиком сквозь землю. И целую вечность потом карабкаться обратно. Не так уж плохо. – Он усмехнулся. – К тому же верхолазам легко охмурить девчонок.
– Серьезно?
– Не очень. Вообще-то до сих пор я не встречал любительниц скалолазания, прекрасный пол рассматривает наше увлечение высокими заостренными объектами как нечто нездоровое, в духе доктора Фрейда.
Питер засмеялся.
– А ты? – спросил Ноэль. – Ты-то зачем сюда залез? Прости за назойливость, но от такого дотошного человека, как ты, я совсем не ожидал, что он вдруг решит посидеть на крыше.
– Ты не поймешь.
– А ты попробуй объяснить.
– Это глупо. Сегодня я был на лекции, и слова доктора Уншлихта меня расстроили.
– Серьезно? Мне обычно с трудом удается не заснуть на лекции, но чтобы еще и расстраиваться…
– Просто… – Питер с досадой махнул руками в воздухе, не находя слова. – Он говорил, что математика ничего не значит, это всего лишь словесная игра, и за ней нет истины. Я считаю, что он не прав, но с ним трудно спорить. Мне хотелось стать математиком, но теперь не знаю, что и думать.
Ноэль оглядел его с любопытством.
– Математиком? А знаешь, многие верхолазы получают диплом с отличием. Думаю, ты так напрягаешь мозги, что ночной воздух пойдет тебе на пользу. Почему бы не попробовать?
