– Это не дьявол. Внутри сидит человек, медиум. А видишь ты эктоплазму, духовную сущность, украденную у мертвых, которой он мысленно придает форму.
– Тогда его мысли одержимы дьяволом.
Извратив изобретение Лоджа и Маркони, эктотанки создали для того, чтобы переломить ход Великой войны: оружие, приобретающее тем больше мощи, чем больше оно убивает. Питер не знал, что Франко уже использует танки, которые поставляет ему Британия. Это вызовет ответ со стороны Советов, эскалацию конфликта. А значит, Питеру нужно спешить.
– Война выпускает дьяволов, сидящих внутри нас, – сказал Питер.
Инес глубоко вздохнула и всхлипнула.
– Что такое?
– Дьяволы и во мне, товарищ призрак. Если бы я и впрямь была смелой, как ты сказал, то сунула бы винтовку в рот и выстрелила, и пусть Бог разберется.
– И попала бы в республиканский рай?
Она безрадостно рассмеялась.
– Все знают, что он еще не готов. Погибшие просто угасают, если у них нет фашистских Билетов. Нет, отец Миаха из моей деревни прав. Единственный путь в рай – это вера и молитва. В детстве я воображала рай. Белый, с деревьями из сахарной ваты. Но он не для меня. Больше не для меня.
Как же он это упустил? Узел в искрах души Инес. Ее мысли постоянно крутились вокруг этого, снова и снова. Вот почему она согласилась поговорить с бесплотным голосом по телефону. Это не имело отношения к предательству республики.
Она просто нуждалась в исповеднике.
– Почему это? – мягко спросил Питер.
– Потому что я издевалась над статуей Христа в Хетафе.
Где-то вдали затихал визг эктотанка.
– В тот день Матео собрал взвод, – объяснила Инес. – Сказал, что нужно казнить заключенного-фашиста. Мне хотелось отомстить за то, что сделали с моей матерью и братом в Гернике, я взяла винтовку и пошла с ним. Мы доехали до Хетафе в грузовике. По дороге все смеялись и шутили. Мы поднялись на холм, холм Ангелов. Под соснами было жарко и сухо. В чистом воздухе вдали был виден Мадрид. Лишь когда Матео завязал тряпкой глаза стоящей там большой статуе, я все поняла. Я прицелилась вместе с остальными. Я могла бы не стрелять, но не сумела бы их остановить. Я смотрела, как пули разрывают Его лицо, и рыдала.
Инес завела двигатель.
– Я сказала уже достаточно. Товарищам на фронте нужны мои пули и снаряды. Спасибо, что предупредил о дьявольской машине. Может быть, мы еще поговорим.
И Питер наконец-то узнал узел эмоций в ее душе. Парадокс. Она пыталась одновременно верить в противоречивые утверждения.
