Джо наполнил бокал, осушил его и глубоко вздохнул. Рэйчел не сводила с него взгляда. Конечно, она видела кинохронику и имела смутное представление о том, как работает эктоплазменное оружие, но всегда полагала, что оно питается энергией, высвобождающейся, когда душа покидает умирающее тело. Ужасно, но не хуже отравляющего газа или артиллерии. Только, похоже, это еще не все.
Наконец Джо продолжил:
– Бедняги гансы. Они умирали дважды. Первый раз – на поле боя, и мы питались их душами, пока от них не оставался один лишь камень. – Он понизил голос. – Иногда нас даже заставляли использовать своих же. Обычно дезертиров. Это было хуже всего.
До Рэйчел доходили слухи, что, прежде чем отправить эктотанк в атаку, ему требовался «запал» – солдаты, которых приносили в жертву, чтобы наполнить энергией оружие, но слышать это от Джо – совсем другое дело. И если они полностью уничтожали душу врага, то это противоречит утверждениям возрожденцев о гуманной войне. И тут ее охватила ярость. Если это всплывет, то разразится скандал. Может, и стоило бы.
– Ты поэтому никогда об этом не говорил, да? – прошептала она. – Тебе велели хранить молчание.
Джо выглядел пристыженным.
– Мы все пришли к выводу, что никто из тех, кто там не был, не поймет. Это был единственный способ выбраться из того ада – грязи, крови и прочего. Что еще нам было делать?
– Я тебя не осуждаю, Джо. Спасибо, что рассказал. Продолжай, пожалуйста.
– Вторая причина, по которой я никогда не говорю про войну, заключается в том, что я мало помню. Когда приходят души, ты просто теряешься в потоке. Это как в лучшем матче по регби, когда мчишься вперед, сталкиваешься с противником и борешься за мяч. Тебя наполняет грохот и вой стрельбы. Здесь, дома, всегда слишком тихо. И я чувствую себя слабым. Наверное, так себя чувствуют призраки. Все проходит сквозь тебя.
– Ты никогда не казался мне призраком, – сказала Рэйчел. – Останься. Ты не должен к этому возвращаться.
– Нет, Рэйчел, должен. Не ради наших ребят, не ради долга. А потому, что я по этому скучаю. Потому что слишком сложно без этого обходиться.
Рэйчел уставилась на него. Глаза Джо покраснели. Он вытащил из кармана платок и высморкался.
– Теперь ты знаешь все, – сказал он.
Рэйчел хотелось ему посочувствовать, она понимала, что его таким сделали и он не может иначе. Но он выбрал войну, а не ее.
Между ними остывало нетронутое главное блюдо, тушеная телятина. От запаха Рэйчел замутило.
