Тюленья отдушина или „продух" — это что-то в роде проруби. Около своей „лежки" зверь постоянно поддерживает ее. Через нее он влезает и вылезает из воды. Во время охоты он постоянно возвращается, чтобы высунуться и подышать. Если в сильные морозы все-таки продух успевает покрыться ледяной пленкой, тюлень пробивает ее ластами или головой.
Такие продухи есть везде в тех местах, которые облюбовали себе тюлени.
— Матерой! — сказал Илья.
— „Старик!" — прибавил Семен. — Серебра на нем парато много.
Помор никогда не употребит слово „очень". Он всегда вместо него скажет „парато".
„Заяц", действительно, сильно серебрился, что вместе с черною мордой служит признаком самцов.
Андрей с интересом осматривал этого большого морского зверя, которого видел первый раз в жизни.
— Ну, что? — улыбнулся Илья. — Долги ли уши у нашего „зайца"? Пожалуй, не уступит вашему „ушкану"?
Все засмеялись.
У морского зайца их не было вовсе.
— „А где же у него, вправду, уши-то? — удивился Андрей.
У него только дырки по бокам!"
— Вот и без ушей, а слышит лучше нашего… Чуть стукнешь издали веслом, чуть плеснешь, он сразу голову вверх и глядит.
— „А почему он без глаз?"
— Это ему Фомка-разбойник выклевал. Я видел, как он поднялся…
Андрей вспомнил, что он также приметил большую черную птицу, которая метнулась в сторону из-за ледяного бугра, когда они подходили. Она широко взмахивала длинными крыльями и быстро унеслась к морю.
Фомкой-вором, разбойником — метко прозывают на Беломорье большого поморника — черную хищную чайку, которая отличается удивительными повадками. Ее часто можно видеть и на берегу в тундре, и над волнами. Над морем любит она гоняться за большими чайками и отнимать у них пойманную рыбу.
— Вот погоди, сколько их тут будет, как мы „зайца" обдерем. Не сосчитаешь.
Поморы подсунули под тяжелого тюленя два весла и, как рычагами, с усилием перевернули его на спину.
После этого Семен острым ножом распорол ему кожу по средней линии брюха, от головы до задних ног. После этого начали сдирать шкуру вместе с толстым слоем подкожного сала, отделяя его от глубоко лежащего мяса.
Андрею также дали нож и велели делать то же, что и другие.
— „Ну и жирный этот заяц! — удивлялся Андрей. — И накой ему столько сала? Ведь эко страсть!"
— А ты попробуй поплавать в студеной воде! Небось, живо закостенеешь! А ему вот тепло. Никакой холод его не берет сквозь такую шубу, — говорил Илья. — Отчего же их и промышляют? Только из-за сала да из-за кожи.
