— Сегодня в исправительно-трудовых учреждениях отбывают наказание тысячи молодых людей. И нашему обществу должно быть небезразлично, в каком виде предстанут эти люди после своего возвращения на свободу… Наблюдал за ними я в камерах предварительного заключения, в следственных изоляторах, и, наконец, в колониях. И, как это ни парадоксально, не замечал печати большого горя на их лицах и не угадывал в них страстного желания вернуться на свободу. Среди этих молодых людей считается непорядочным воспользоваться льготами досрочного освобождения, предусмотренными уголовным законодательством. Разумеется, для тех осужденных, которые и работают честно, и ведут себя прилично. Так вот, ни того, ни другого очень многие, если не сказать больше, молодые правонарушители делать не хотят. Они предпочитают находиться за проволокой «до звонка», лишь бы, например, не вступать в какую-либо колонистскую общественную организацию. И не дай бог в связи с этим надевать время от времени повязку дежурного или выполнять — пусть даже самое пустячное — поручение администрации. Но почему? А чтобы потом на свободе кто-то не обвинил их в измене давно отжившим, но еще бытующим в лагерях и в рассказах старых зеков воровским традициям и обычаям, часто надуманным и преувеличенным, но таинственным и порой по-своему романтическим. Парадоксальность подобных настроений и действий становится тем более очевидной.
Дальский заметил, что его рассказ вызвал интерес и продолжал говорить уже совершенно спокойно и убежденно:
— В борьбе за молодого человека нередко почему-то берет верх улица — и над организацией, и над семьей, и над школой. — Евгений Петрович смущенно улыбнулся. — Вы уж извините за некоторую натяжку, но ведь это все действительно должно заставить нас задуматься.
Так вот: молодой человек, поддавшись соблазну беспечной жизни, подогретый винными парами, собственным легкомыслием и экзотическими рассказами недобрых дядей о «тюрьме», сам незаметно для себя становится легкой добычей этих закоренелых мошенников, ловкачей и других преступников, считающих, что жизнь состоит из пороков, которые ее украшают и разнообразят.
А в это время продолжаются широкопредставительные дискуссии, различного рода совещания, симпозиумы с одной лишь повесткой дня: «Кто виноват и что делать?». Действительно, что? Виноватыми обычно считаются семья и школа, реже общественные организации. Ответ как будто найден. А вот с вопросом «Что делать?» дела обстоят посложнее.
