— Ты ведь понимаешь, Август, что жив только здесь, а там, — неопределенный взмах рукой, — там, ты, скорее всего, уже умер, ну или умираешь прямо сейчас.
"Любопытное заявление! — привычно отметил Август. — Там, здесь… Жив или нет…"
— Ты не похожа на смерть, — он был скорее озадачен словами странной женщины, чем напуган. Жизнь, смерть — на все это он смотрел сейчас отстраненно. Как бы со стороны. Не примеряя на себя, не отождествляя себя ни с тем, ни с другим. Но вот по поводу незнакомки мог сказать с большой долей уверенности: она не смерть.
— Я не смерть, — кивнула женщина, подтверждая его мысль. — Я кто-то, кому вообще не следовало к тебе приходить, ни здесь, ни там. Но ты, Август, вернее, твои обстоятельства, не оставили мне выбора.
— По правде сказать, сударыня, я вас не понимаю, — честно признался Август, пытаясь вспомнить, где это "Здесь и Там"? — Но все еще надеюсь, что пойму после необходимых разъяснений.
— Значит, бой ты не помнишь? — чуть прищурилась женщина.
— Бой? — переспросил Август. — Нет, сударыня, ничего в голову не приходит. Может быть, напомните?
— Россия, — подсказала незнакомка, — Петербург, праздник зимнего солнцестояния, "Воля Гелиоса"…
"Ох, ты ж!"
Вот теперь он понял все. Вернее, все вспомнил.
"Праздник зимнего солнцестояния!" — перед глазами встала стена клокочущего солнечного пламени, лицо опалило волной жара, в уши ударили крики боли и отчаяния…
— Ты Боряна? — спросил, немного приведя свои мысли в порядок.
— Нет, Август, я не Боряна, — женщина смотрела на него с интересом, но и только. — Она, знаешь ли, исчерпала свои возможности. Так что нет, я не она. Но за тебя молит Варвара, и вот ей я отказать не могу.
— Варвара? — переспросил Август, не сразу сообразив, о ком, собственно, идет речь.
— Теа…
"Теа!" — Казалось, он вспомнил все, но оказывается, это было ошибочное мнение. "Все" Август вспомнил только теперь.
— Да, Август, — подтвердила женщина, — она тебя вымолила. Цени!
— Ты Джевана? — Вопрос напрашивался. Кому еще могла молиться Теа, если не Деве-Джеване?
— Джевана? — шевельнула бровью женщина. — Богиня? Лестно, конечно, но ты снова не отгадал. Я Теодора-Барбара из Арконы — первая в своем роду, Матриарх "темной линии" северных рысей. А твоя Теа-Барбара, Август, моя внучка в пятьдесят седьмом колене. Представляешь длину нашей поколенной росписи?
— Да уж… — В некоторых случаях ответ междометием лучше попытки отвечать, по существу. Да, и что он мог ей ответить?
