— Это смотря где! — продолжала веселиться Татьяна.
— По-моему, — передразнивая ее, выдвинул он контртезис, — ты ни разу не захлебнулась, разве нет?
— Еще не хватало! — фыркнула она в ответ.
— Так, что там с английским упырем? — сменил Август тему, опасаясь, что шутки такого рода до добра не доведут, как и случалось, на самом деле, не раз и не два. Слово за слово, а потом раз, и все "с точностью до наоборот". И уже не веселится и не зубоскалит, а обижена и разгневана. Оскорблена. И знать Августа не желает до самого утра, а утром уж как получится. Толи смилостивится, толи будет ходить сердитая. Возможно, до обеда, но случалось, что и до вечера.
— А ничего, — вздохнула между тем Таня, успокаиваясь, приходя в себя. — Я ему предложила на выбор, или уступить мне комнату, или поучаствовать в русской национальной забаве — называется "охота на упыря". И он в главной роли… Ну, великобританец с лица и сбледнул. Предпочел уступить комнату…
— А тебя? — насторожился Август. Ему совсем не хотелось, чтобы истинная природа его женщины стала известна кому-нибудь еще. Вообще кому-нибудь.
— Нет, Август, — хохотнула, скатываясь с него, Теа, — не почуял. Не понял. Не догнал!
— Иди ко мне! — потребовала через минуту. — Только чур, теперь сверху ты!
3. Дорога между Гродна и Вильна, двадцать восьмое ноября 1763 года
Снегопад не прекращался всю ночь, а к утру, пожалуй, даже усилился.
— Зима, — развел руками хозяин гостиницы.
— Метель, — пояснил он, переходя на немецкий.
За окнами мело так, что за порог и носа не высунешь.
— Жуть какая! — возмущалась Теа, раздраженная необходимостью справлять нужду в глиняный горшок.
— Скажи спасибо, что нам не приходится выносить горшки самим, — заметил в ответ Август, и тут же получил сполна.
— Ты что, большевик?! — вспыхнула Теа. — Ты меня "удобствами" гребаными попрекаешь? Аристократку, блин, нашел!
— Извини! — сдал назад Август, знавший уже какой стервой может быть "любовь всей его жизни". Другое дело, что "стерву" Таня "включала" редко и, обычно, ненадолго. Да, и Август всегда готов был простить ей все, что угодно, и уж тем более, такие мелкие шалости, как, например, побыть немного обыкновенной "слабой" женщиной.
— Шел бы ты лесом, граф! — уже беззлобно огрызнулась Теа. — Ты просто не понимаешь! Мы с тобой всю ночь трахались, а я даже подмыться толком не могу!
И в самом деле, об этом он как-то не подумал.
— Тут ты права, — кивнул Август, обнаружив очередную свою ошибку. — А я — нет. В смысле, неправ.
