Просто не нужно слишком увлекаться и давать Брайсу повод надеяться на что-то большее.
– Выглядишь очаровательно, – застенчиво проговорил юноша, когда я села рядом с ним.
– Я выгляжу уставшей, – поправила я его и усмехнулась. Темные круги под глазами становились все глубже, и против них уже не помог бы регулярный полноценный сон. Впрочем, Брайсу об этом знать необязательно.
Между тем парень уставился куда-то в сторону двери, улыбка сползла с его губ, щеки покраснели. Заметив его реакцию, я легко догадалась, кто только что вошел в аудиторию, и стала с сосредоточенным видом просматривать свои конспекты, перелистывать страницы, не видя, что на них написано. Когда Кромвель проходил мимо, я уловила аромат его одеколона – если он, конечно, пользовался одеколоном. От него пахло пряностями. Сердце у меня забилось где-то в горле: Кромвель остановился. У меня участилось дыхание, я начала быстрее листать конспект.
Мне не хотелось поднимать глаза, я просто не могла, а потом…
– Бонни.
Услышав голос Кромвеля, я зажмурилась. В его голосе снова сквозила печаль, как в те моменты, когда он подпускал меня ближе, выглядывал из скорлупы, в которой так долго прятался.
Но сейчас я не желала слышать этот хрипловатый голос. Вчера, когда я увидела его вместе с Кейси, мне стало больно, поэтому я не поднимала глаз. Я страшно не выспалась, устала и замучилась, поэтому боялась, что просто не выдержу, если снова увижу его лицо.
Мои плечи напряглись, по спине побежали мурашки. В конце концов Кромвель пошел дальше и устроился на одном из верхних рядов.
– Придурок, – пробормотал Брайс сквозь зубы. Я сделала вид, что ничего не услышала.
В аудиторию вошел Льюис.
– Откройте страницу двести десять. Сегодня мы будем изучать концертную музыкальную форму.
Я открыла учебник и какое-то время вообще не думала о Кромвеле, пока Льюис не сказал:
– Кромвель, мне нужно поговорить с вами сегодня в конце дня.
Я собрала вещи и поскорее вышла из аудитории. Нетрудно догадаться, о чем профессор Льюис хочет поговорить с Кромвелем.
– Бонни!
Меня догнал Брайс.
– Да?
– Ну, так что, завтра встречаемся?
Брайс снова потер шею, и я сообразила, что это признак нервозности.
– Встречаемся, – подтвердила я.
– Тогда, может, в восемь часов в кофейне «Джефферсон»?
– Отлично.
Я слегка расслабилась. Кофейню я знала как свои пять пальцев, так что пережить свидание будет легче, если пойти туда. Я и в субботу туда собиралась, как раз не будет толпы студентов, потому что в этот день они, как правило, ходят в Амбар. Так что можно без опаски сходить в кофейню два вечера подряд, меня все равно никто не узнает.
