– Ага, – ответил я, и девушка заметно расслабилась.
По правде говоря, я был далеко не в порядке, но петля внутри, которая заставляла меня отталкивать людей, натянулась, и я не смог издать ни звука.
Туже всего эта удавка затягивалась, когда я находился рядом с Бонни.
Девушка улыбнулась, и петля на моем горле сразу ослабла. Пока мы выезжали с территории кампуса, Бонни молчала, и я успел немного успокоиться.
Прибыв в кофейню «Джефферсон», мы сели за тот же столик, что и в прошлый раз – похоже, это было персональное место Бонни.
Сэм, парень, который уже обслуживал нас, подошел с напитками в руках.
– Сдается мне, вам то же, что и в тот раз, – сказал он, наливая мне крепкого черного кофе.
Когда парень отошел от столика, я посмотрел на сидевшую напротив Бонни. Она пожирала меня глазами, но, заметив, что я на нее смотрю, поспешно опустила взгляд и вытащила из сумки папку. Открыв ее, девушка извлекла листок с нотной записью и положила на стол передо мной. Вид у нее стал до крайности смущенный.
– Я… Я тут размышляла над вступлением к нашему совместному произведению. Эта мелодия уже какое-то время крутится у меня в голове. – Она нервно отхлебнула кофе. – Знаю, мы еще не определили тему, но я решила показать тебе это.
Я покосился на листок, пробежался глазами по нотам, но ничего не сказал.
– Так ужасно?
Я оторвал глаза от листка. Не ужасно, просто… В этой мелодии не было ничего выдающегося. Она не пробуждала к жизни цвета. Как если бы на стене висела репродукция картины: она не плоха, но в душе ничего не переворачивается.
Я решил вообще ничего не говорить, чтобы не огорчать Бонни. С каких это пор мне страшно ее огорчить?
Я стиснул зубы и заложил руки за голову. Бонни наблюдала за мной и, кажется, затаила дыхание. Когда наши взгляды встретились, она опустила глаза и посмотрела на свое сочинение.
– Все настолько плохо?
– Не плохо.
– Но и не хорошо, – заключила девушка понимающим тоном и откинулась на спинку стула. Вид у нее был подавленный. Вот она открыла рот, определенно намереваясь что-то сказать. Я не сомневался: сейчас она заговорит о ночи пятницы. Во мне тут же начала закипать злость.
Видимо, Бонни прочитала что-то на моем лице и сказала:
– Кромвель, думаю, нам нужно подойти к Льюису и попросить подобрать нам новых партнеров. Ничего не получается.
Она взмахнула руками, как бы очерчивая разделяющее нас пространство, потом опустила глаза.
– Мы не на одной волне, когда речь заходит о музыке. – Она поводила по столу кончиком пальца. – Ты… Ты и впредь хочешь заниматься только электронной музыкой или передумал?
