Около восьми часов вечера я вернулась и сообщила, как сказали мне в комитете, что мосты сведены, что разводить их пришлось потому, что вздумал «пошалить» женский батальон смерти. Он тут же опять послал меня с запиской к Надежде Константиновне. Вскоре я принесла от нее ответ, который его не удовлетворил.
Снова он меня направил с запиской к Надежде Константиновне и сказал, что если к одиннадцати часам я не вернусь, то он поступит так, как считает нужным.
Получила в Выборгском комитете снова отрицательный ответ и, взяв уже извозчика, торопилась попасть к одиннадцати часам. Приехала раньше минут на десять, но Владимира Ильича уже не застала в квартире. Вначале я даже растерялась, попав в неосвещенную квартиру. Зажгла огонь, осмотрела квартиру — раскрыты все двери во всех комнатах, на столе в столовой оставлен незаконченный ужин и третий чистый прибор, на котором я уже потом разглядела узенькую длинную записочку, в которой было написано: «Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил. До свиданья. Ильич».
Увидев подпись — не конспиративную подпись Владимира Ильича, а его лаконичное «Ильич», и как-то совершенно успокоилась, никакой боязни за Ильича у меня не стало. Я просто сказала себе: Ильич знает, что делает. Но все же решила направиться вслед за Ильичем в Смольный. Здесь я увидела его в тот момент, когда он снимал с себя пальто и шляпу вместе с париком...»
Так закончилось конспиративное проживание В. И. Ленина на квартире Фофановой.
Владимиру Ильичу принадлежит высказывание, что из опыта всех освободительных движений замечено — успех революции зависит от того, насколько в ней участвуют женщины. Эту высокую оценку роли и места женщины в революционной борьбе по всей справедливости можно отнести к жизни подпольщицы из Зырянки М. В. Фофановой.
Октябрь принес свершение былых надежд, сделал возможным строить новую, дотоле никому неизвестную, жизнь. Но вспыхнула гражданская война. Петроград оказался в опасности. В такие трудные дни ученые А. Е. Ферсман, В. Г. Хлопин, А. А. Яковкин и другие обратились в Совет Народных Комиссаров с просьбой эвакуировать в глубь России, на север Пермской губернии, радиевую руду, «так как... сырью, пока оно находится в Петрограде, угрожает несомненная опасность вследствие большого интереса к радию, проявляемого со стороны Германии».
12 июля 1918 года из Петрограда вышло тринадцать вагонов, груженных радиевой рудой. Сопровождал их полномочный представитель отдела химической промышленности ВСНХ Л. Н. Богоявленский. В конце июля состав благополучно прибыл на станцию Усольская. Руду разгрузили на склад Березниковского содового завода, где и предстояло создать пробное производство радия.
