— А умеешь стрелять-то?
— В тире бывал.
— Что с рукой?
— Зацепило пулей. Мякоть разворотило, но кость вроде цела.
— Надо помогать?
— Вроде кровь остановил. До госпиталя доживу.
— Добро. Что там с Патрулём?
Это уже не мне, это первому, с рацией.
— Обещают в течение получаса.
— Хорошо, подождем. Скажи, парень, а тебя в детстве головой о бетонный пол не роняли?
— Нет, а что?
— А другие травмы головы были?
— Да, не так давно стукнули прикладом по лбу.
— Тогда понятно. Просто любой нормальный человек не будет сидеть рядом с кучей свеженакрошенного мяса без оружия! Да еще и раненый! Хищники от запаха крови дуреют и забывают о том, что человека они вроде бы не едят.
— Но у меня нет оружия.
— У водителя своего забери. Или у этих… напавших. Им уже ни к чему.
— А если полиция будет проводить расследование, они не подумают, что это я всех пострелял?
Мужик посмотрел на меня, как на убогого.
— Про тебя — не подумают. Уж поверь. Удивительно, что ты сам перевязаться смог!
А мне-то как удивительно! Первый раз перевязываюсь всерьез. До сих пор либо других заклеивал-бинтовал, либо врачи меня.
— Ладно, мы дождемся патруля, раз уж остановились. Но на будущее — всегда бери с собой оружие. Всегда, понял?
Я вяло кивнул. Мужик обошел поле брани, покоцал языком.
— А крут твой водитель! С такого неудобного ракурса, и расстояние не маленькое, да еще и раненый! Два отличных попадания точно в головы…
— Я сам удивился.
Дальше меня напоили крепчайшим кофе из термоса и добрых полчаса рассказывали правила поведения в саванне, правила обращения с оружием и еще кучу разных правил. При этом не забывая поглядывать по сторонам. Я сидел на валуне у обочины, слушал краем уха и старался не отрубиться.
Приехал Патруль. Я распрощался с добрыми мужиками из грузовика, пожелал им хорошей дороги. Пересказал патрульным сказку про героического Джонатана, защитника убогих офисных работников. Когда они узнали, кто там такой дырявый сидит в ведровере, на лицах отразилась сложная гамма чувств. И их можно понять. Безопасника на Базе предсказуемо не любили, но его смерть влекла за собой слишком много нервотрепки, проверок и писанины. Поэтому тоски в глазах было больше, чем злорадства.
Главный патрульный залез на крышу вездехода и взялся за бинокль. Довольно хмыкнул, подозвал двоих и отправил их за УАЗиком московских стрелков. У тех не было времени ни далеко отъехать, ни замаскировать его толком.
Залитый кровью дырявый ведровер оставили на месте. Трупы сложили в УАЗ и отправились на Базу.
