Она пожалела о том, что не может посмотреть ему в глаза.
– Эй, ты, Томми! – обезумев, выкрикнула Таня, теряя контроль над собой, словно одержимая бунтарским духом своей матери. – Посмотри на свой народ, тиран!
Одиль ахнула.
Как только эти слова вырвались у нее, Таня поняла, что преступила границы неофициального разрешения находиться здесь.
Твою мать!..
Таня стояла у самого ограждения, вцепившись пальцами в проволочную сетку, глаза выпучены, как у какой-то сумасшедшей охотницы за знаменитостями. Или убийцы. Внезапно до нее дошло, как близко они находились к самому охраняемому человеку на земле.
Она оглянулась на испуганное лицо Одиль, на пристально смотрящих на нее верзил в форме.
Но она получила то, что хотела.
Она заставила президента Соединенных Штатов посмотреть на нее. Их взгляды скрестились. Не больше чем на секунду, но достаточно для того, чтобы в этих холодных голубых глазах отразилось осуждение.
Чувство это было не из приятных.
– Пошли! – потянула подругу за руку Одиль.
Президент отвернулся. Рявкнул что-то охраннику. Залаяла его собака.
Блондинка-телохранитель уже пристально смотрела на Таню. Как и половина тех, кто ее окружал.
Таня почувствовала, как вся, с головы до пят, содрогнулась от страха.
Она огляделась вокруг и подняла взгляд, ища камеры, которые видела и те, которые не видела. Одна камера службы новостей в настоящий момент была наведена прямо на нее.
О господи!
– Пошли! – повторила Одиль, с силой увлекая Таню за собой.
– Да, да, хорошо, – пробормотала та.
Девушки развернулись и быстро направились в ту сторону, откуда пришли.
– Какого хрена, блин! – сверкнула глазами Одиль.
Подруги шли так быстро, как только это было возможно без того, чтобы перейти на бег.
– Извини! – виновато промолвила Таня. – Наверное, ты просто раззадорила меня своими сумасшедшими разговорами за обедом и криком на Ньютона.
– Только ты на такое способна! – воскликнула Одиль. – Я порой говорю то, что думаю, но в нужное время и в нужном месте. Я полагала, ты знаешь, как обстоят дела в этом городе!
– Так же, как во всей стране, – заметила Таня. – Я не сделала ничего плохого.
Она сознавала, что это ложь, несмотря на то что это была правда.
Когда подруги дошли до Лафайетт-сквер, там их уже ждали. Ну разумеется. Солдаты окружили их, разделили, обыскали. Таня успела увидеть, как тот же самый инспектор Николс уводит плачущую Одиль к контрольно-пропускному пункту. Четыре сотрудника Секретной службы посадили Таню в машину с такими тонированными стеклами, что сквозь них ничего не было видно.
