— Да, но…
— Ну, вот это главное. Мы все надеемся, что ты найдешь самого лучшего работника — смею думать, тебе известно, кого просить. Это, должен сказать, серьезное облегчение.
— Что именно?
— Ну, что ты взял на себя полную ответственность за ситуацию. Мне сразу стало намного легче. Пойду скажу Томпсону, что ты взял бразды правления в свои руки и что Скотленд-Ярд прибудет с минуты на минуту. Прекрасный поступок с твоей стороны, Джон, и я тебе очень благодарен.
— Так, Джордж, подожди минуту! — К собственному неудовольствию сэр Джон обнаружил, что повысил голос. — Я никакой ответственности на себя не брал! Все должно идти по соответствующим каналам…
— По кому? Джон, объясни.
— По СООТВЕТСТВУЮЩИМ КАНАЛАМ!
— А, ну да. Конечно. Поэтому я тебе и позвонил.
— В данном случае, Джордж, соответствующие каналы — это сержант Даккетт и отдел убийств в Кингсмарше. Пока у меня не будет от них докладов, я официально ничего не знаю о случившемся.
— Конечно, конечно, Джон, я вполне понимаю и свяжусь с Даккеттом прямо сейчас. У меня нет никаких возражений против соответствующих каналов — теперь, когда мы с тобой поговорили и все утрясли. Но ведь до этого не было никакого смысла звонить Даккетту?
— Десятый раз повторяю, Джордж: ничего мы с тобой не утрясли. Я буду ждать доклада от полиции, а потом приму решение.
— Конечно, разумеется. Я просто, поскольку мы уже согласились, каким будет твое решение…
— Джордж, можно тебя попросить повесить трубку и позвонить сержанту Даккетту?
— Разумеется, я так и сделаю. Прости, что отвлек тебя болтовней. Ты наверняка хочешь связаться со Скотленд-Ярдом прямо сейчас, я понимаю. До свидания, Джон, и большое тебе спасибо.
Джон Адамсон положил трубку, снова вышел на террасу с мыслью вернуться к сигаре и пиву в ожидании, когда к нему обратятся соответствующие каналы, но покой вечера уже был нарушен. Тогда он решил подняться наверх, принять ванну и для встречи инспектора из Кингсмарша переодеться в более официальный костюм.
Лежа в теплой воде, констебль подумал о Реймонде Мейсоне, сейчас уже мертвом в Крегуэлл-Грейндже. Трудно было бы признать, что этот человек вызывал у него какие-нибудь симпатии. Как ни старался Реймонд Мейсон изо всех сил изображать сельского джентльмена, встроиться в социальную среду Крегуэлла ему совершенно не удавалось. Неуместен он был в особняках Адамсонов и Мансайплов, у доктора Томпсона, у преподобного Герберта Дишфорта и даже в веселой компании фермеров Тома Раджа, Гарри Пенфолда и прочих. Не было сомнений, что Мейсон очень хотел найти свою нишу — он, не скрывая, говорил о желании войти в «общество графства» — так он именовал Адамсонов и Мансайплов, вызывая раздражение у окружающих.
