— Да, милая, немножко воды. И нет нужды повышать голос, как ты знаешь. У меня очень хороший слуховой аппарат.
Старушка одобрительно погладила молчащий транзистор.
Ленч шел своим ходом, и Генри решил не торопиться заговаривать о Реймонде Мейсоне. Но планы инспектора были нарушены его соседом, епископом, который неожиданно спросил:
— Вы интересуетесь Мейсоном, мистер Тиббет?
— Да, сэр, интересуюсь.
— Безумен, как шляпочник. Я вам это уже говорил перед ленчем.
— Ну, брось, Эдвин, — вмешалась миссис Мансайпл. — Я не думаю, что это справедливо.
— Дорогая Вайолет, если ты собираешься утверждать, что таким может быть поведение разумного человека…
— Я согласна, Эдвин, в тот день он вел себя очень странно. Но я убеждена, что это одиночный эпизод!
Епископ обернулся к Генри.
— Вот как это было, мистер Тиббет. Чуть больше двух лет назад я приехал из Буголаленда в отпуск в гости к Джорджу и Вайолет. Они сообщили, что Лодж купил этот Мейсон, но я, конечно же, еще его не видел. Ну так вот, я позвонил ему в дверь и попросил его одолжить полфунта маргарина, а он завопил что-то неразборчивое и захлопнул передо мной дверь!
— Ты бы объяснил насчет маргарина, Эдвин, — сказала Вайолет. — Видите ли, мистер Тиббет, в последний понедельник августа отмечался День летнего отдыха, все магазины были закрыты…
Епископ перехватил нить рассказа:
— Вот-вот. А Вайолет обнаружила, что у нее нет маргарина. Я все равно собирался пройтись к реке искупаться перед ленчем. Помню, как раз переоделся в купальный костюм и надевал резиновые сапоги…
— Резиновые сапоги?
Генри очень старался скрыть удивление.
— Конечно. Чтобы добраться до реки прямым путем, нужно пройти через болото. Я как раз натягивал сапоги, когда Вайолет заглянула и попросила меня зайти в Лодж, чтобы одолжить маргарин у Мейсона. Я обратил внимание, что у меня уже зонтик и кларнет…
— Зонтик?
— Эдвин с детства подвержен солнечным ударам, — вставила Вайолет. — День был очень жаркий, а свой тропический шлем он легкомысленно забыл в Лондоне. Поэтому я настояла, чтобы он взял мой японский зонтик от солнца. Наверное, цветочный узор был для епископа слишком уж женским, но ведь не должен человек рисковать своим здоровьем? Вы согласны?
— А кларнет?
Инспектор уже перестал удивляться.
— А вы не знали? — Старик лучезарно улыбнулся. — Это мое страстное хобби — игра на кларнете. К несчастью, недостаточно успешное, и Вайолет не любит, когда я занимаюсь дома. В Буголаленде выйти поупражняться в джунгли очень просто — разве что наткнешься на буйволов, — но здесь уединение найти трудно. Так что раз я уже шел на безлюдный участок реки, то, естественно…
