Прежде, чем наступит восхитительная железнодорожная ночь, я вынужден немного остановиться на задачах деятельности маневровых тепловозов. Только исключительно невежественным личностям кажется, что они ездят туда-сюда без всякой цели. Они приносят огромную пользу народному хозяйству. Они незаметно формируют составы. Когда же я у себя на работе хожу взад и вперед, практически никто не догадывается, чем я занят на самом деле!.. Но я отвлекся.
Наступает восхитительная железнодорожная ночь. На путях зажигаются карнавальные красные и синие огни, начинают разносить чай.
Совершенно очевидно, что лицам, страдающим бессонницей, нужно спать только на железной дороге. Легко себе представить, что будет каждый раз, если вместо того, чтобы бесплодно метаться в кровати в Москве, вы будете за это время доезжать от Орла до Харькова и от Харькова до Краснодара или, скажем, от Котласа до Вологды.
У меня зазвонил телефон.
— Пункт проката лыжного инвентаря? — спросил строгий требовательный голос.
— Частная двухкомнатная квартира, — ответил я.
— Послушайте, я знаю, куда я звоню! — предупредил меня строгий голос. — Нам надо обеспечить группу из сорока человек.
— Ничего для вас не смогу сделать! — честно объяснил я.
— Ну вот это конкретный разговор! — сделал неожиданный вывод строгий голос. — Сколько пар лыж у вас на ходу и сколько в резерве?
— Маша, — сказал я. — У нас ведь были какие-то лыжи в кладовке?
— Какие лыжи?
— Ну вот такие старые, в пыли… — объяснил я.
— Вопросы о резервных лыжах вы должны решать сами, а не передоверять их кому-то другому! — строго сказал голос.
— Да я не помню, где они теперь, — объяснил я.
— Отсюда все беды на пунктах проката! — сказал суровый голос. — От халатности и разгильдяйства заведующих!
— Ну уж вы сразу: халатность и разгильдяйство… — невольно возразил я.
— Одна пара лыж на весь пункт проката, и еще возражает! — сказал строгий голос кому-то рядом.
— Безобразие! — подтвердил второй голос.
— А лыжи отремонтированы?! — спросил строгий голос.
— Маша, лыжи отремонтированы? — спросил я жену.
— Да ты что, Петя? Кто же их будет ремонтировать?!
— У нас некому ремонтировать, — сказал я.
— Поразительно! — воскликнул строгий голос.
— Поразительно! — подтвердил другой не менее строгий голос рядом.
— Что ж тут удивительного? — спросил я. — Когда нам этим заниматься?
— Когда им этим заниматься?! — саркастически повторил строгий голос. — Да все тогда же… В рабочее время!
