— Прикрепляли у плеча к куртке шнурками.
— Зачем?
— Можно было к одной и той же куртке надевать различные рукава.
— А-а…
— Вот тебе и а-а. А в девятнадцатом веке в моде была «романтическая небрежность».
Услышав про романтическую небрежность, Игнатьев вспомнил про свои брюки.
— Найдем! Никуда не денутся, — пообещал мастер.
— А если брюки это… — застенчиво предположил заказчик. — То хоть камизу какую… А то я уж устал ходить-то.
— А что? — сказал мастер, распрямляясь. — Можем и камизу. У нас ателье «Индивидуального пошива». Спокойно можем и камизу.
Я попал на выставку молодых художников. Стал ходить по залам, смотреть на картины и читать под ними подписи. Больше всех меня заинтересовал человек, долго-долго стоявший перед одной картиной. Сразу видно, человек понимает живопись, а я за полчаса всю выставку проскочил.
«Надо будет тоже встать рядом, — решил я, — всмотреться, тоже, может, хоть что-то схвачу и до меня дойдет».
Я подошел к картине и стал внимательно смотреть на полотно. В пустой комнате стояла сломанная этажерка, кот сидел на полу, окно было раскрыто настежь. Внизу стояла подпись: «Гористая местность».
Я подошел поближе к нарисованному окну, но гор там и при ближайшем рассмотрении не виднелось. Настроение у меня упало. Вот же стоит рядом человек, наслаждается видом гористой местности целый час, а я стою рядом как пень и хоть бы один пригорочек заметил, хоть бы водонапорную башню разглядел.
— Простите, — обратился я к гражданину, продолжавшему смотреть на картину. — Я бы хотел у вас кое-что уточнить, сверить, так сказать, восприятие гористой местности.
Гражданин кивнул, не отрываясь от полотна.
— Вот я и говорю, что местность-то гористая, а, креме комнаты с котом, ничего не видать…
— М-да, — согласился гражданин.
— Правда, еще сломанная этажерка. Надо полагать, она, когда вверх тащили, с гор сорвалась, и потом склевали, конечно.
— Да, этажерку можно склеить, — согласился гражданин.
— Вот я и говорю, что если всмотреться повнимательнее, то вот кот этот посередке сидит, он, по моим прикидкам, олицетворяет существование городских вершин, расположенных на крышах. Кот на крыше так же органичен, как орел в урочище.
— М-да, орлы в урочищах, — согласился гражданин.
— Окно-то распахнуть настежь, дескать, давай… иди! Сразу на высоту, а не через дверь, где еще надо опускаться по лестнице, эта мысль мне близка.
— М-да, по лестнице можно спуститься.
— И вообще-то это комната квартиросъемщика, который о себе говорит: «В горах мое сердце». И сам он в настоящий момент находится тоже в горах. Возможно, как и мы, смотрит на гористую местность.
