Генри проигнорировал это замечание.
– И, насколько я понимаю, вы считаете, что конверт взял синьор ди Санти? – спросил он.
Владелец отеля пожал плечами.
– Кажется, барон считает, что у синьора ди Санти была причина стремиться завладеть этим конвертом, – уклончиво ответил он. – И возможность у него имелась.
– Понятно, – сухо заметил Тиббет и продолжил: – Баронесса для вас – важный гость, не так ли?
– Конечно, синьор…
– Тогда как же случилось, что Хозеру удалось уговорить вас подписать документ, который, как вы хорошо понимали, нанесет ей огромнейший вред и в конце концов станет причиной того, что ни она, ни ее семья никогда больше не приедут в ваш отель? Документ, который – стань он достоянием публики – весьма подмочил бы репутацию «Белла Висты».
Россати покрылся испариной, но сумел выдавить улыбку.
– Ах, синьор Тиббет, все-то вы знаете, как я вижу. Бесполезно пытаться вас провести.
Поскольку Генри ничего не ответил, итальянец продолжил после небольшой паузы:
– Герр Хозер сказал мне, что это будет считаться уголовным преступлением: не подтвердить свидетельство, которым я располагаю…
Инспектор строго перебил его:
– Хозер не был полицейским и даже юристом. Он не имел права вынуждать вас подписывать что бы то ни было. И, разумеется, не имел никакого права заставлять вас шпионить за баронессой. Разве что…
Что-то вдруг щелкнуло в голове Генри, словно в подсознательной картотеке наконец нашлось требуемое имя. Он повернулся к столу, взглянул на фотографию и сказал:
– Это на редкость хорошая фотография Софии Карони.
На несколько секунд Россати онемел от шока. Потом в смятении громко захлюпал носом, а пухлое лицо превратилось в маску отчаяния. Решительно проигнорировав все это, Тиббет безжалостно продолжил:
– Я не знаю, что конкретно связывает вас с ней – через минуту, когда придете в себя, вы сами мне это скажете, – но совершенно очевидно, что у Хозера было что-то на вас. Какое-то доказательство вашей связи с делом Карони, и, скорее всего, он держал вас на крючке, угрожая уголовным преследованием. Вы поспешно покинули Рим, когда возникло это дело. Вы, никогда в жизни не стоявший на лыжах, купили отель в этом отдаленном месте и приложили все усилия, чтобы научиться говорить по-немецки и создать видимость, будто прожили здесь всю жизнь. Хозер, однако, выследил вас и с тех пор шантажировал. Едва ли вам доставляло удовольствие знать, что ваш отель используется как штаб-квартира для контрабанды наркотиков, не так ли?
