Эрнестина улыбнулась.
— Сомневаюсь, что на свете остались вещи, способные вогнать вас в краску, — продолжала девушка свою мысль, — наверняка, это нечто совсем неслыханное.
— Точно, — рассмеялся Джек, — ты.
Гвен хотела ответить резко и по существу, но помешала Эрнестина.
— Раз все в сборе, полагаю, можно приступить к обеду, — заметила она.
— Ты опоздала, моя прелесть, — отозвался Джек в своей излюбленной манере и имея в виду, конечно, Гвен, — ау, драгоценная женушка, я к тебе обращаюсь. Сделай вид, что хотя бы меня слушаешь.
— Это лишнее, — фыркнула та, — вы ведь все равно будете болтать, невзирая на то, хочу я вас слушать или нет.
— Правильно, — кивнул он, — ну как, нашла клад? Ведь это его поисками ты была столь озабочена, что не смогла прийти вовремя? Я не ошибаюсь?
— Ошибаетесь, притом фатально. Впрочем, это неудивительно.
Тут уже рассмеялась Эрнестина.
— Достаточно, Джек, — сказала она, — давайте все же спокойно поедим. Или ты так и будешь искриться остроумием и сарказмом?
— Я беру пример с моей очаровательной супруги, — не смолчал он, — и заодно, тренируюсь, чтобы не выйти из формы. Так сказать, готовлюсь к счастливой семейной жизни. Ведь отныне наградой за мои страдания я буду слушать, как эта милая крошка упражняется в остроумии, проезжаясь по моей персоне.
— Я не милая крошка, — отрезала Гвен.
— Вот это верно. Но не могу же я тебя называть сварливой, язвительной и ехидной крошкой. Это будет как-то не очень смотреться, не правда ли?
— Хватит, Джек, — уже тверже проговорила Эрнестина, — это уже становится утомительным.
Он сделал жест рукой, означающий, что все в порядке и он принял ее слова к сведению.
Некоторое время в столовой стояла тишина. Но когда внесли второе блюдо, Джек снова заговорил:
— У нас сегодня гости, Гвен.
— Я рада, — отозвалась она безразлично.
— Тогда ты, конечно, примешь их как полагается.
— Конечно, нет, ведь это ваши гости, а не мои.
— Это наши гости, — он сделал ударение на слове «наши».
— Не думаю, что миссис Лестрейдж нужно…, - начала Эрнестина, но Джек ее опередил, довольно бесцеремонно.
— Позволь, думать буду я. Я, как-никак хозяин в этом доме.
Эрнестина сердито насупилась, но ничего больше не сказала. Зато сказала Гвен.
— Вы уже успели всем продемонстрировать свое блестящее умение думать.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался он беззлобно.
— Я имею в виду, что думать вам противопоказано.
Джек рассмеялся.
— Пожалуй, я буду называть тебя «моя ядовитая прелесть».
