Плюшевый сказал мне тогда. – В этот раз, чур, я первый! – И ушёл вместе с ватагой Занозы на мостик, на суд Командора.
Проводил Плюша с тяжёлым сердцем, придавила уверенность – он повёл ребят убивать. Я уже видел такую его отстранённость, весёлую серьёзность там, в Мадейре!
Захар тоже беспокоился, только по другой причине – против дюжины пошли всего семеро наших, если не считать Плюшевого. Он правильно не стал его считать, ведь с ним суд превратится в простое убийство, противника не сможет спасти даже Командор.
Задача Плюша своим присутствием не позволить Руде в последний момент пересмотреть правила. На Люта как секунданта надежда слабенькая, а другие сталкеры вряд ли пожелают присутствовать при таких делах.
В те страшные склянки, боюсь, я был излишне резок с казачатами и ребятами Ножика. Зная себя, я даже отослал близняшек от греха разговаривать с близнецами насчёт нормальной обувки и одежды для мальчишек.
Они в авторитете у дяди Грегори, ну, мы ж на полном серьёзе его предупредили, что он только на том свете, не раньше, успеет сообразить, чем обидел наших курносых сокровищ. Хотя надежд на разговоры, конечно, никаких не питал – дело с амуницией и обмундированием словами не решить, и вопрос этот на самом деле не считался первоочередным.
Главным в тот момент мне казалось дать мальчишкам почувствовать, что нет никакой разницы, где они находятся, со мной или на Командорском суде – с корабля дураков не убежишь.
Без всяких изысков поставил всем составом на колени с деревяшками на головах и уронивших свои чурочки бойцов вызывал на спарринг без ограничений. Как я их тогда не поубивал – не пойму!
Ванька и Джеймс, не становясь на колени, сразу демонстративно отбросили палки. У ребят своя гордость, им тоже требовалось как-то погасить огонь беспокойства за братцев. По-своему я даже высказал своё одобрение, дальнейшие схватки парни наблюдали, скорчившись на палубе, изо всех сил стараясь не скулить.
Я их «не замечал» – пусть мальцы полежат, сидеть на коленках они б тогда всё равно не смогли. Это было единственным проявлением моего уважения – всех остальных я возвращал в исходное положение.
Благо, что Плюш быстро вернулся… Господи, что я несу! Они пришли к такелажке всемером… с Плюшевым. Спрашивать ни о чём не хотелось, всё было ясно по понурому виду парней – они не отрывали взглядов от палубы.
Плюшевый, когда я тронул его за локоть, поднял на меня совершенно больные глаза. Не отводя взгляда, говорю, – в следующий раз пойду я. Обещаю.
