– Нет. Доказать следовало бы еще до такого полета. В печати проскользнуло сообщение о двух американцах, облетевших Землю на реактивном самолете, захватив с собой атомные часы, а другие оставив на земле. Сверив их показания, они обнаружили, даже без метода немецкого физика Рудольфа Мессбауэра, что летавшие часы якобы отстали от находившихся на Земле[3].
– На много ли? – заинтересовался космонавт.
– Показания, видимо, были в пределах точности измерения. Слишком мала была скорость самолета и краток эксперимент.
– Понимаю! – догадался Береговой. – Замахиваетесь на нашу орбитальную станцию?
– Вы ловите с полуслова. Скорость орбитальной станции раз в 25 больше скорости реактивного самолета, а делает она вокруг земного шара десятки, а может, и сотни тысяч оборотов. Если бы наши космонавты взяли с собой атомные часы, а другие такие же оставили у вас в Звездном городке, то через год-два разница показаний часов могла бы стать заметной. Ведь движение инерционное, без ускорения и изменения потенциальной энергии.
– А что! Жаль, что я ведаю только подготовкой космонавтов, а не программой научных исследований.
Но я передам ваше предложение проверить на практике теорию Эйнштейна Главному конструктору.
– Давайте уточним. Не мое предложение, а наше.
– Мне легче на вас сослаться.
– Разве что! – усмехнулся я. – Но как бы не приписали фантасту намерение увлечь космические исследования на непроезжую дорогу фантазии.
– Нет, почему же? Посылал же Сергей Павлович Королев экспедицию в тунгусскую тайгу проверять вашу фантастическую гипотезу о взрыве марсианского корабля, искать его обломки.
– Конечно, взять с собой в космос атомные часы легче, чем посылать в тайгу вертолеты, – согласился я.
– Я постараюсь уверить товарищей, что никакой тут фантастики не будет. Знать-то нам надо, вернемся мы из полета к далекой звезде в наше время или к своим праправнукам с ненужными уже им знаниями.
На том мы и порешили с Георгием Тимофеевичем Береговым.
Когда я провожал его в подъезде и возвращался к себе, лифтерша спросила:
– Это что, сын твой? Какой авантажный! Одно слово – военный!
Я ответил старушке, что сын мой военный моряк, а это – космонавт, генерал.
– Вот я и говорю, что енерал, – твердила старушка. – Енерал и есть, сынок твой.
С волнением я ждал каждого нового экипажа на орбитальной станции «Мир», «напарника» «Салюта», быть может, появления там атомных часов, но, увы, пока сообщений об этом не было.
Но я могу заглянуть в целый мир, доступный и моим читателям. Мир, рожденный воображением, которое оттолкнется от реальностей сегодняшнего дня с его проблемами и стремлениями.
