Скопление глаз, полных крови и привязанных ржавой, старой как Эдвард, цепью. Свет, который исходил из каждого глаза (а их насчитывалось около четырех ста) горел мертвым пламенем. Мертвые цвет глаз. ЖГШЛХАЙЗА. ЖГШЛХАЙЗА. ЖГШЛХАЙЗА.
Глаза. Он всё время слышал «глаза». Не ЖГШЛХАЙЗА. ГЛАЗА.
ГЛАЗА!
Следующие часы жизни стали его последними. Он больше не знал, кто он. Все его воспоминания погасли в огне смерти. В огне, которым горели глаза.
Он повторял одно слово. ГЛАЗА. Он был глазами. Прошлое было глазами. Будущее, и, конечно же, смерть.
Полиция подъехала к дому Паркеров в промежутке между пятью часами дня и пятью тридцати. Сосед молодоженов позвонил в полицию, когда услышал крики женщины. Он сообщил что ему показалось, будто кричали так, что её (их?) резали на маленькие кусочки.
Молодой лейтенант Браунс долго прибывал в нерешительности выехать. Он знал, что произошло убийство. Возможно, это было предчувствие. Такое, которое наблюдается в хорошеньких детективных романах. Что-то подсказывало ему не идти, бежать из города, пока не сойдет с ума и не станет убивать всех подряд.
В участке уже все разошлись, и он, оставив сторожа наедине с двумя подростками, курившими синий «Кэмел» напротив школы, сел в свой «Форд», в надежде узнать ответы на интересующие его вопросы. А их было много. Любопытство побороло страх. Возможно, до конца жизни он больше не забудет то, что произошло этой ночью.
А казалось, тихий, спальный район.
Молодой лейтенант поступил на службу около четырех лет назад, и мог с точностью хирурга, наносящего порезы скальпелем подметить, что никогда в жизни не видел жертв. Жертв, умерших ужасной смертью. Он ещё не раскрывал настолько жестоких преступлений, как оказалось сегодняшнее.
Он весил около 200 фунтов и был неплохого телосложения. Каштановые глаза осматривали неуверенно дом, в котором недавно произошло убийство. Дом опустился в мглу. Везде горел свет, кроме коттеджа Паркеров. Несколько личностей вышли из домов, чтобы узнать, что могло произойти в столь ранний час. Это была самая кровавая ночь, которую увидят эти глаза за всю свою жизнь.
Вытащив из кобуры пистолет сорок пятого калибра, он стал осторожно открывать дверь в коттедж. Браунс всё ещё надеялся, что это какая-нибудь шутка и в конечном итоге никого за гранью этой двери не окажется.
Дом, как и снаружи, был окутан в тьму. Нащупав включатель, лейтенант озарил гостиную ярким, как солнце весенним днем, светом.
Такой же планировки как и все помещение в этом районе, гостиная ничем примечательным не отличалась. Пройдя около пяти шагов, он направился в коридор.
