Ганс, понимающий местный язык, переводил Авалсе интересующие моменты, обучал составлять простые предложения.
С первого дня прибытия, наравне с другими мужчинами, Ганс прокладывал каналы, ходил на охоту. В некоторые моменты, Авалса не понимала его чрезмерной отверженности.
Он не спал ночами. Оставаясь последним у костра, Ганс вглядывался в темноту, пытаясь увидеть возможную угрозу.
— Думаешь этому селению грозит опасность? — подсаживаясь к нему, она куталась в рваный плед. Вопрос имел намек на адских тварей, разоривших деревню на Кубе.
— Завтра будет полнолуние… — Завтра и проверим, — закончила Авалса фразу за него. — Почему именно эта деревня, Ганс? В пустыне полно других, но ты выбрал именно эту, — она протянула замерзшие руки к костру. Ганс как-то странно пожал плечами, глядя в огонь. — Я бы выбрал эту. Разговаривая с местным шаманом, я узнал, что духи предков волнуются. — И ты поверил ему? — Авалса вскинула бровь в знак сарказма, но Ганс не обратил на это внимание, продолжая, — это самая населенная деревня на много километров вокруг. Для принесения в жертву, данного количества людей достаточно. — Принесения в жертву? — по лицу Ганса читалось, что он уже пожалел о сказанном.
— Помнишь деревню на Кубе? — наконец сказал он. — Да. Ты сказал, что людей утащили в Ад, но не рассказал, для чего, — Авалса всячески пыталась получить информацию о данной аномалии, но после откровения о сложностях восприятия, он и слова больше не сказал.
— В колодце мы увидели круг призыва, служащий для открытия врат Ада. На Кубе открыли врата первого уровня, выпуская в мир адских гончих. Авалсе не терпелось узнать, что еще за уровни открытия врат, но не стала сбивать откровение Ганса. — Тот, кто совершил обряд, не остановится, будет постепенно повышать уровни. Из врат могут выходить различные существа, однако для появления каждой необходима своя жертва. Если поблизости нет достаточного источника крови для подпитки, обряд не состоится, а жертва окажется напрасной.
У костра воцарилось молчание. Слышалось потрескивание углей, завывание ветра над пустынным горизонтом. Подозревая, что откровение закончилось, Авалса спросила, — что будет, если откроют нужное количество врат? Ганс посмотрел на нее змеиными глазами в упор. Для Авалсы все звуки вокруг, словно затихли. На миг показалось, что золото радужки глаза замерцало. Полено в костре громко треснуло.
Авалса, часто моргая, ощутила, что наваждение уходит. — если не хочешь отвечать, так и скажи, — гневно бросила она, отправляясь в шалаш. — Жду утром на тренировке, — помахал уходящей Ганс, в очередной раз оставаясь один в ночи.
